Нахал

Токарева Виктория Самойловна

Из комнаты вышли танцующие. С площадки вернулся муж с подругой.

— Если я попаду под машину, ты перекрестишься! — крикнула хозяйка.

— Почему? —

не понял Алик. — Живи, пожалуйста. Чем ты мне мешаешь?

— Ты женишься в тот же день, и твоя новая жена будет носить мои вещи.

— А что у тебя есть такого, чтобы можно было надеть?

— спросила красивая подруга.

— Прекратите беспредметный разговор! — потребовал дальний родственник.

— Чего она хочет? — спросила Шуркина жена.

— Чтобы, когда она попадёт под машину, я никому не говорил.

— Не скажет! — поклялась Шуркина жена.

— Не скажем! — пообещали гости.

— Господи, опять про покойников! — возмутилась красивая подруга. — Я не понимаю: это Новый год или поминки?

Хозяйка закрыла

лицо руками и громко зарыдала.

Кто-то выключил магнитофон. Стало тихо и скорбно.

И в этот момент растворилась незапертая дверь, и на пороге обозначился человек. Он был в пальто и без шапки.

Пьяная деликатная улыбка неуправляемо плавала по его лицу.

Все шумно вздохнули со звуком "а" и остановили дыхание. Лица у всех тоже остановились. Глаза чуть вытаращились. Так продолжалось минуту или две.

— Кто это? — шёпотом спросил малознакомый гость.

— Рудик, — шёпотом ответил Эдик.

— Лучше поздно, чем никогда, — извинился Рудик, с трудом ставя слова друг подле друга.

Пауза была расколота.

— Нахал! — отчётливо произнёс голодный трезвый Шурка.

— Нахал! — хором отозвались гости. — Весь праздник испортил!