Нахалка
Шрифт:
— Судя по тому, что у них происходит, заказчику все равно, а сиреневый цвет забава гламурной супруги. — Вслух произнесла я. — А знаешь, в процессе обсуждения предъяви заказчику турецкие купальни с верхним светом и витражом.
— Зачем?
— Отделка нулевая, хоть в сиреневом, масса декоративных и несущих колонн в мраморе, мобильный витраж с позолотой и функцией проветривания…
— Полина, если эта идея их зацепит…
— Ольге в бассейне такой формы, — я ткнула пальцем в картинку, — придется делать перерасчет по колоннам, усиливать фундамент из-за
— Полина, если эта идея их зацепит, работы прибавится и нам.
— Не прибавится. Клиент каждый раз просит новое — это о чем-то да говорит.
Анатолий неуверенно кивнул. Я продолжила.
— Она поддержит твой протест против сиреневой гаммы, если ты вовремя пойдешь на попятный с турецкой купальней.
— Это нужно обдумать.
— Думай.
В дверях он остановился и задал вопрос. — А о чем говорит их мельтешение?
— О неуверенности, а ее молчание о боязни спугнуть заказчиков. Прошлых — она обрабатывала жестче и не давала идти на попятный. А раз боится, значит — будет делать все или почти все с наименьшими трудозатратами для себя. Перерасчет — трудозатраты.
— Почему боится?
— Мне неизвестно. О чем я очень сожалею.
Пустые сожаления прервал звонок. Голос МЧ укоризненно напомнил, что кто-то обещал перезвонить.
В уютный кабинет, давно впустивший через окна серое майское утро, проник солнечный зайчик. На верхнем этаже здания через дорогу меняют окна, и редкий солнечный луч, отразившись от стеклянных плоскостей, ворвался в мое утро.
Воспоминание о бабочках, возникшее с первыми звуками его голоса отразилось счастливой улыбкой.
— Я заработалась.
— Много накопилось?
— И да, и нет. Справляюсь, значит все в норме.
— Отвлеку на минуту.
— Давай. — Соглашаюсь сразу же и добавляю, — а на пару минут?
— Все зависит от тебя. То есть от того, долго ли ты будешь думать.
— Ясно, постараюсь затянуть. Что я должна обдумать?
— Поездку…
— Я еду!
— Попробуй только отказаться. — Рассмеялся он. — Есть два варианта.
— Очень внимательно слушаю. — На игривые нотки моего голоса он ответил тупым молчанием, затем сглотнул и продолжил.
— Ты вылетаешь в пятницу и возвращаешься в воскресенье вечером.
— Или?
— Или мы вылетаем в субботу утром, возвращаемся в понедельник вечером. Какой выбираешь?
— Второй вариант, пожалуйста.
— Хорошо.
— Макс, у меня есть просьба.
— Какая?
— Расскажи, как у тебя это получилось? Я о письме по электронной почте.
Вместо ответа он задал уточняющий вопрос, точь-в-точь напомнив старшего брата.
— Ты с ними о встрече договорилась?
— Договорилась.
— Когда?
— В понедельник. Дорогой, ты с какой целью интересуешься?
— Со своей.
— Это понятно и все же…
Он меня явно не слышал, преследуя «свою» цель.
— Кто переводчиком? — спросил все тем же деловым тоном МЧ.
— Ты. — Бессовестно заявила я. Прекрасно понимаю, что это невозможно. Да и вряд ли переводчик экстра-класса мне по карману. И почему он так интересуется? Словно прочитав мои мысли, он сказал.
— Согласен. Об оплате договоримся после.
— Но я…
— До субботы?
Осталось только согласиться. — Д-да.
— Целую!
— И я.
Вот так глупо улыбающейся, с прижатой к уху трубкой, в которой слышны только гудки, меня и нашла вошедшая в кабинет Алика. На мой молчаливый вопрос, она сообщила, что минут десять не может до меня достучаться по внутренней связи.
— Зачем стучала? — не поняла я.
— Георгий Сергеевич требует к себе.
К Георгию Сергеевичу Ивакину я тет-а-тет не сунусь, пусть и не надеется.
— Анатолий где?
— На выезде. Пришли новые образцы на склад, поехал удостовериться в соответствии.
— Ясно, пойдешь со мной. Возьми документы по детскому миру Бестужевой и вот эту папку. — Я протянула ей образцы, на ходу обдумывая отмазку ее присутствия у шефа. В голову пришла одна более или менее нормальная мысль — шли к тридэшникам, и по пути заскочили к вам. Глупо!
Ничего, имею полное право изредка быть глупой, а еще неординарной.
Каждый шаг в сторону лифта и подъем на восьмой этаж я мысленно сопровождала натягиванием железных доспехов. Хороший психологический прием позволяющий выжить в сложных ситуациях. В лифте на мне уже были воображаемая сегментная кираса, длинные наплечники, наручни, позволяющие свободно двигаться и шлем капалин. Как человек творческий с яркой индивидуальностью выбрала доспехи крылатого гусара Речи Посполитой. Возможно, именно из-за крыльев.
Собственно на их торжественном креплении за спиной меня от процесса отвлек вопрос Алики.
— Анатолий с такой скоростью залетел в твой кабинет, а потом задумчиво вышел, что я не успела поздороваться. — Начала она издалека, прежде чем задать волнующий вопрос. — Случилось что-то важное?
— Нет. — Я завершила закрепление за спиной крыльев и гордо вскинула голову. Теперь есть не только воображаемые доспехи, но и реальный проект.
— Но когда я вошла, ты светилась. — Напомнила Алика. Двери лифта открылись, до дверей приемной шефа остались считанные метры.
— Моей крохе сегодня исполняется три года.
— Поздравляю! Это действительно заставит улыбаться. — Рассудила она.
— Да, — согласилась я и, не собираясь скрывать, добавила, — а на выходные я лечу в Лондон!
Агата встретила нас с улыбкой. — Доброе утро, Полина и… Алика.
На замешательство Агаты и сдавленный шепот я не обратила внимания, а зря.
— Доброе, он у себя?
— Давно ждет. — Ответила секретарь, еле открывая рот.
— Ну, дождался, — тихо добавляю я и открываю дверь.