Наивная планета
Шрифт:
— Но корабли вы сохранили, — заметил Джонни.
Хелмис пожал плечами.
— Это памятник нашей прошлой безрассудности. Ну и, по правде сказать, если на нас вдруг все-таки нападут… Попробуем отбиться.
— Думаю, небезуспешно, — промолвил Джонни. Он прикинул, что один такой корабль запросто справится со всем, что Земля сможет вывести в космос в ближайшие два столетия.
Такова была жизнь на Лорисе — точь-в-точь, какой ей следовало быть по сценарию стандартного кошмара. Слишком хороша
Но уж так ли она безупречна? Джонни в полной мере обладал свойственной землянам верой в то, что на каждое достоинство есть соответствующий порок. Сию мысль он обычно выражал следующим образом: «Здесь должна быть какая-то лазейка». Даже в раю господнем дела не могут идти совсем гладко.
Он наблюдал, критически взвешивал, сопоставлял. У лорианцев была полиция. Их называли «наставниками», и вели они себя чрезвычайно вежливо. Но, по существу, были полицейскими. Это указывало на существование преступников.
Хелмис развеял выводы Джонни.
— У нас, разумеется, есть отдельные случаи генетических отклонений от нормы, но вовсе нет преступного мира. Наставники нанимаются скорей образованием, чем исполнением закона. Любой гражданин вправе поинтересоваться мнением наставника по каким-либо нюансам личного поведения. А уж если он ненароком нарушит закон, наставник на это укажет.
— А потом арестует?
— Нет! Гражданин извинится, и инцидент будет исчерпан.
— Но что, если гражданин нарушает закон снова и снова? Как тогда поступают наставники?
— Такого никогда не бывает.
— И все-таки?
— Я знаю, что наставники способны действовать эффективно при любых обстоятельствах.
— Вольно они хлипкие, — сомнительно пробормотал Джонни.
Несмотря на хлипкость наставников, дела на Лорисе шли потрясающе здорово. Кругом царили радость и совершенство. Наставники вели себя, как скромные и деликатные девушки. На дорогах никогда не бывало пробок, никто не портил друг другу нервы. Миллионы автоматических систем доставляли в город жизненно важные продукты и вывозили отходы. Люди блаженствовали, наслаждались общением с окружающими и занимались искусством.
Да, это был настоящий рай. Даже Джонни Безик не мог не признать этого. И его настроение портилось все больше и больше.
Почти две недели Джонни держал себя в руках. Затем в один прекрасный день, сидя за рулем (автомобиль был на ручном управлении), он сделал левый поворот, не подав сигнала.
Машина сзади как раз увеличила скорость, собираясь обходить слева. Резкий поворот Джонни едва не привел к столкновению. Машины завертелись и остановились нос к носу. Джонни и водитель из другой машины вылезли.
— Ну и ну, дружище! — весело сказал водитель. — Мы едва не треснулись.
— Какое
Водитель доброжелательно рассмеялся.
— По-моему, нет. Хотя, разумеется, я признаю возможность…
— Послушай, — перебил Джонни. — Из-за твоей проклятой невнимательности мы оба могли отправиться на тот свет.
— Но вы, безусловно, находились впереди, а делать внезапный поворот…
Джонни резко подался вперед и угрожающе прорычал:
— Не городи чепухи, парень. Сколько раз повторять, что ты неправ?
Водитель опять рассмеялся, пожалуй, с некоторой нервозностью.
— Я предлагаю вопрос виновности вынести на суд свидетелей, — кротко произнес он. — Убежден, что все эти славные стоящие здесь люди…
Джонни покачал головой.
— Мне не нужны никакие свидетели, — заявил он. — Я знаю, что произошло. Я знаю, что виноват ты.
— Похоже, вы совершенно уверены…
— Еще бы я не был уверен! — возмутился Джонни. — Я уверен, потому что знаю.
— Что ж, в таком случае…
— Ну?
— В таком случае, — молвил водитель, — мне остается лишь извиниться.
— Да уж, по меньшей мере, — сказал Джонни, величаво прошел к машине и умчался на недозволенной скорости.
После этого Безик почувствовал некоторое облегчение. Но все равно он был сыт по горло превосходством лорианцев, его тошнило от их рассудительности, от их добродетелей.
Он вернулся в номер с двумя бутылками спиртного, производившегося на Лорисе в медицинских целях, пил и предавался мрачным раздумьям.
Вскоре пришел советник по этике и указал, что поведение Джонни на шоссе было вызывающим, невежливым и диким. Он изложил все в очень тактичной форме.
Джонни предложил ему убраться. Советник продолжал выговаривать. Он рекомендовал лечение. Он даже настаивал на лечении: Джонни чересчур подвержен злости и агрессивному настроению, он являет угрозу для граждан.
Джонни велел советнику сгинуть. Советник отказался сгинуть и оставить проблему неразрешенной. Джонни разрешил проблему, вытолкав его за дверь.
Потрясенный советник поднялся на ноги и из-за двери поставил Джонни в известность, что до выяснения обстоятельств дела ему придется смириться с изоляцией.
— Только попробуйте, — многообещающе заявил Джонни.
— Вы не беспокойтесь, — обнадежил советник. — Это ненадолго и не будет связано с неприятными ощущениями. Мы осознаем культурные различия между нами. Но мы не можем допустить неконтролируемое и необоснованное насилие.
— Если вы не станете меня заводить, я не выйду из себя, — сказал Джонни. — Главное, не ерепеньтесь и не вздумайте меня запирать.