Наивная смерть

Робертс Нора

Ева села на валик дивана в кабинете, примыкающем к спальне, и выпила вторую кружку кофе.

– Потом попробую навестить Аллику. У Страффо сегодня встреча за гольфом в девять тридцать, а потом ленч в клубе. У девчонки в девять встреча в каких-то там «Головоломках», потом поход в музей. Аллика должна встретиться с дочкой в час дня, забрать ее у Коры, потому что у Коры выходной. Мать с дочкой пообедают в каком-то месте под названием «Зверинец», а после обеда им пора в салон красоты.

– Полный рабочий день.

– Да, они

умеют находить себе занятия. Поэтому я надеюсь застать Аллику одну в пентхаусе сегодня утром. В зависимости от результатов я либо заберу девчонку, либо сначала посовещаюсь с Мирой и/или с Уитни. Труднее всего будет допрашивать девчонку. Ее отец попытается меня заблокировать, Служба защиты детей обязательно вмешается. Чтобы сквозь это пробиться, мне нужно нечто большее, чем теория, тут на одних косвенных не проедешь.

– У тебя тоже дел хватит на полный рабочий день.

– К ужину успею и к сексу тоже.

Рорк рассмеялся:

– Мне нравится вечернее меню. Вот, держи пока вот это.

Он скрылся в своей гардеробной и вышел оттуда с коробкой, завернутой в красную – в честь Дня святого Валентина – бумагу с пышным белым шелковым бантом.

– О, черт!

– Да, я понимаю. Подарок. – Его губы дрогнули в насмешливой улыбке. – Такая досада! Все-таки открой.

Ева подняла крышку и обнаружила еще одну коробочку, на этот раз цвета старого золота. В ней на красном бархате лежала узкая длинная бутылочка. Ева ожидала драгоценностей: у него вошло в привычку дарить ей брюлики. И она предположила, – хорошо изучив его, – что камни, которыми инкрустирована бутылочка, это не стекло. Ну кому еще, кроме Рорка, придет в голову украшать бутылку бриллиантами и рубинами?

Ева взяла бутылочку, изучила бледно-золотистую жидкость внутри.

– Волшебный эликсир?

– Возможно. Это духи. Твои. Специально для тебя сделано: с учетом твоей кожи, твоего стиля, твоих предпочтений. Вот. – Рорк забрал у нее бутылочку, вынул увенчанную рубином притертую пробку и капнул духами ей на запястье. – Посмотрим, что ты скажешь.

Ева понюхала, нахмурилась, еще раз понюхала. Тонкий, едва уловимый запах, но не вычурный. Не то, что она мысленно называла «цветочным соком». И не откровенно шлюховатый мускус, прямо призывающий: «Приди и возьми меня».

– Ну как?

– Очень мило. Я тебе больше скажу: это одна из тех вещей, которые доказывают, что ты меня хорошо изучил. – Чтобы доставить ему удовольствие, Ева растерла немного духов на шее. – Но пузырек все-таки чересчур роскошный, это ты понимаешь?

– Разумеется. Бриллианты с ограбления на Сорок седьмой улице.

– Да? – Ей стало приятно и забавно при мысли об этом. – Умеешь ты шиковать. – Ева поставила бутылочку на комод – так высоко, чтобы Галахад со всеми своими жирами не смог туда вспрыгнуть. Потом она вернулась и запрокинула голову, чтобы Рорк мог понюхать. – Ну как?

– В точности ты. – Он дернул ее за волосы, чтобы она опустила голову для поцелуя. – Моя единственная Валентина.

– Вот эти слюнявые разговорчики прибереги на потом. Мне пора двигаться, Пибоди будет здесь с минуты на минуту. А если нет, я надеру ей задницу.

– Ну что ж, скажем, ужин в восемь, если работа не помешает?

– В восемь. Я постараюсь все упаковать и увязать к семи тридцати.

Хотя Пибоди, как и было велено, прочла Евин отчет еще до прибытия, ей все еще не хотелось принимать саму идею, как она выразилась, «убийцы-малолетки».

– Нет, я не спорю, в неблагополучных школах такое бывало. На учителей или на других учеников нападали. Финки, кулаки, даже кухонные принадлежности. Но это в случаях прямой конфронтации, и речь идет о трудных подростках.

– И ты считаешь, если эта носит красивую форму и живет в пентхаусе, значит, ее это не касается.

– Нет, но здесь совсем другая ситуация. Мы же говорим о мстительности, об импульсивной жестокости или врожденной склонности к насилию. А в данном случае речь идет об умышленных убийствах, совершенных хладнокровно и без какого-либо намека на мотив.

– Мотив еще обнаружится.

– Даллас, я проверила записи Фостера. Есть дисциплинарные меры с вызовом родителей в школу или без оного за плохое поведение, плохие отметки, хронические опоздания, невыполнение домашних заданий и так далее. Но все это никак не затрагивает Рэйлин Страффо. У нее блестящая успеваемость, отметки за поведение тоже на высоте, она первая ученица в классе.

– Может, она подправила свои оценки.

– Черт, ты прямо жаждешь повесить это на нее. – Пибоди тут же поморщилась. – Я не то хотела сказать. Мне просто не верится, я этого не вижу, и уж точно я этого не чувствую.

– Давай проведем вторичный опрос, а там посмотрим. Может, одна из нас изменит свое мнение.

Телефон, закрепленный на приборном щитке, подал голос в тот самый момент, когда Ева подъехала к тротуару перед домом Мелоди Бранч.

– Даллас.

– Ева, я прочла ваш отчет. – Лицо Миры на экране казалось встревоженным. – Нам необходимо это обсудить. Во всех подробностях.

– Я так и поняла. Только не сейчас, сейчас неудачный момент. Я как раз собираюсь вторично опросить свидетельницу.

– Только не Рэйлин Страффо.

– Нет, на этот раз не Рэйлин Страффо. Могу встретиться с вами и с майором – я уверена, он тоже захочет поучаствовать в обсуждении, – сегодня после обеда.

– Хорошо. Я немедленно свяжусь с майором и обо всем договорюсь. И я предпочла бы, чтобы вы не говорили с Рэйлин Страффо, пока мы не провели это обсуждение.

– А она сегодня и без того занята до самого вечера. Это может подождать. Насколько я понимаю, сегодня вы не на моей стороне.

– Обсудим это после обеда. Да, у меня есть сомнения. Действуйте очень осторожно, Ева.