Наивный Робинзон v. 2.0
Шрифт:
Начальник тюрьмы, не вставая с пола, мелко и часто закивал.
— Видишь, ты сам все понимаешь, тщательно обдумав твое поведение в течение одной секунды, я решил оказать тебе великую честь, стать «спасителем» людей! Имя бескорыстного героя не забудут в веках!
— Ты жаждешь стать «спасителем» начальник? Я не слышу ответа!
Я нанес ему несколько ударов ногами.
— Да! Я сделаю все, что вы скажете, только не бейте!
— Разве я могу тебе верить, стоит только мне выйти за дверь, и ты перестанешь стремиться стать «спасителем», ты побежишь с громкими криками по улице города. Побежишь как тот вор, что громче всех кричит: «Держите вора!», в надежде что его не поймают. Ты так и сделаешь, верно?
— Нет. — проблеял начальник тюрьмы.
— Конечно же, нет! — воскликнул я. — Потому что я не дам свернуть тебе с пути света! Я укажу тебе верный путь брат мой!
Я пнул его снова.
— Сначала я хотел, чтобы ты брат мой, написал мне чистосердечное признание, в котором покаешься и все расскажешь: сколько ты украл, когда и с кем ты делился неправедно нажитыми деньгами, к тому же сокрытыми от уплаты налогов. Но ты же всегда можешь сказать, что я заставил тебя написать признание силой, а твои дружки тебя поддержат! Ты уже думал об этом брат мой?
Тот отрицательно замотал головой.
— Лжешь! Врать не хорошо брат мой!
Здесь я не стал сдерживаться и отпинал его по полной программе.
— Победа света неизбежна! Я приведу твою душу к свету! Путь твоего очищения, посредством раскаянья уже близко! Осталось только вступить на него! Я точно знаю, что тебя гнетет брат мой!
Я поднял начальника с пола, и усадил его за письменный стол.
— Любовь к жене губернатора, пагубная и развратная, отвращает тебя от пути света! Есть только один путь к очищению, написать ей три — нет, пять писем! В этих письмах ты признаешься ей в любви и смакую непристойные подробности расскажешь, что ты с ней сделаешь при первой же встрече.
Я прижал лезвие ножа к его глазу и зашептал на ухо:
— Ты помнишь, что ты делал с теми женщинами из работного дома, вот про эти вещи ты и напишешь, и не надо стесняться подробностей, будешь стесняться, и твой глаз стечет тебе на подбородок. Пиши тварь так, чтобы я увидел всю глубину твоего раскаянья!
Начальник тюрьмы схватил перо и бумагу и застрочил со скоростью швейной машинки. Прочитав первое письмо, я скривился:
— Слишком мало подробностей брат мой, где кожаный намордник и розги! Переписывай!
Наконец все пять писем были готовы.
— Теперь напиши чистосердечное раскаянье, когда закончишь писать, дополнительно напишешь обязательство на имя губернатора о том, что ты обязуешься в течение одной недели, за свой счет зафрахтовать корабль и отправить всех заключенных в Руис, причем снабдишь их продовольствием на полгода.
— Но… — начал блеять начальник тюрьмы.
Хороший удар кулаком в ухо, снова обратил его мысли к свету. Я перечитал письма и спросил:
— Надеюсь, ты не думаешь, что я пойду с ними к губернатору? Вижу, что думаешь. Нет брат мой, я отнесу их к пяти верным людям и попрошу распространить их по городу, если со мной что-нибудь случится. Ты описываешь свою грязную страсть к губернаторше с таким пылом, что весь город и вся колония будут в восторге.
— Им никто не поверит! — выкрикнул начальник тюрьмы.
— Конечно же не поверят, но тебе это будет уже все равно, губернатор, даже зная, что ты написал их под дулом пистолета, не простит тебя никогда, а смертельную обиду обычно смывают кровью.
— Я же до самой смерти буду утверждать, что я действительно заставил тебя их написать, но содержимое ты измыслил сам! Поэтому мы умрем вместе, только моя смерть будет легкой, а твою легкой не назовешь, я думаю, ради мести губернатор придумает для тебя что-нибудь особенное.
Я встал со стула и одернул мундир, достал двуствольного малыша, взвел курки и спрятал руку с пистолетом под мундир.
— Теперь мы с тобой под ручку как самые лучшие друзья прогуляемся в город, где я тебя отпущу и пойду разносить письма, надеюсь, что случится с тобой, если ты вздумаешь взбрыкнуть, объяснять не надо? Вот и хорошо, через неделю перед отправкой корабля зайдешь в трактир и заберешь у трактирщика письмо для моих помощников, пусть капитан его передаст. Вопросы?
— У меня нет таких денег! — промямлил начальник тюрьмы.
— Справишься: займи, возьми ссуду, продай драгоценности жены, меня мало интересует, где ты возьмешь деньги. Ведь ты «спаситель», а они как известно, счета деньгам в своем милосердии не знают! Вперед!
Глава 5
Письма я понятное дело никому не понес, у меня друзей в этом городе нет, запрятал их под тюфяк и лег спать. Однако мне не спалось, мысли одна хуже другой лезли в голову: «Это сколько же людей я в последнее время отлупил, причем воспринимаю сами поступки как должное. Сказали слово поперек: в «тыкву», не понравилось что-то: рука сама за нож хватается, причем привычно, как будто только этим всю жизнь и занималась».
«Может быть, Виктор бандитом был? — уже не в первый раз пришла мне в голову мысль. — Нет не похоже, бандиты они за собой свидетелей оставлять не любят. Может быть, я действительно дворянин или чиновник большого ранга, привык с детства всех вокруг избивать и приказы направо и налево раздавать? Этакий средневековый «мажор». Хотя… Судя по повадкам похож, очень похож. Только вот современные мне «мажоры» хлипкие какие-то, я не имею в виду мускулы, а характер».
Помнится, устроился я подработать охранником на предприятие, работа казалась бы не сложная: сиди на проходной, машины проверяй и пропуска выписывай. Работа действительно несложная, но больно нервная. На предприятии, была куча арендаторов, с рабочими и хозяевами фирм я общий язык сразу нашел, люди серьезные, по пустякам не беспокоили, некогда им было, они работали. Но был у нас один «мажорчик» он числился при своем отце, хозяине фирмы по производству пластиковых окон — заместителем директора. И это в двадцать лет! Он ездил на автомобиле «Ауди» последней модели, почему-то высшим шиком считал набить полный салон молодых девчонок, привезти их на фирму и покуражится над рабочими, распоряжения отдавал направо и налево, причем о том, чего сам не понимал. Смотрите все, какой я крутой! Зачем он это делал, я не знаю, сам я предпочитал водить девушек совсем в другие места, а не в грязный и пыльный цех. Днем, понятное дело, он этого делать не мог, его отец был на работе и такое поведение сына, мягко говоря не одобрял.
Так вот, мажор ездил в фирму по вечерам, причем сновал туда-сюда непрерывно. Надо сказать, это время у охраны было самым напряженным, грузовики возвращались с маршрутов, рабочие разъезжались по домам, запоздавшие клиенты с других городов «качали права» в общем полнейший «Круговорот людей в природе». А тут еще этот тип! Мне надоело, и я перестал открывать ему ворота сразу, тянул время как только мог, то есть занимался не торопясь другими делами и мажора демонстративно игнорировал. На его претензии спокойно отвечал: «Не нравится, жалуйтесь!»