Наизнанку
Шрифт:
— Убери бутылку и бокалы, — ну голос злой, но не сказать, что прям таки пред похоронный. Забираю со столика ранее перечисленное и подхожу к раковине, где рядом стоит бледноватый Марк. Берет таблетки из аптечки и запивает их водой. Кажется, ему реально нехорошо. — Закрой рот и мой посуду, дальше я ретируюсь либо на горшок, либо на кровать. А ты, дорогая моя холестеринщица, до восьми вечера завтрашнего дня живешь тут, готовишь детям еду, следишь за ними и делаешь то, что делают домохозяйки. Вот когда это все сделаешь, вечером увидимся. Из квартиры не ногой-уйдешь, на работе-уничтожу, — мне бы возмущаться, но по факту сказать нечего. Уйти-то
***
Девочка меня конкретно достала. Хочешь себя почувствовать во всех смыслах ничтожеством-пообщайся с этой занудой. Спагетти я переварила, соус испортила, кексы у меня сухие! Мои кексы! Еще вздумала меня учить, недоросль.
— Все же здесь много соды, разве ты не чувствуешь?
— Я гашу ее лимоном, и там всего щепотка, ей не может отдавать. Ты ко мне необоснованно придираешься. Саша, а тебе нравится? — обращаюсь к мальчику, этот с виду добрее и в отличие от сестры не придалбывается, а тихо собирает пазлы.
— Очень вкусно, спасибо.
— Вот видишь, Аня.
— Вижу, что сухие, но ты все равно молодец, другие просто дуры.
— Другие?
— Ну, у Марка же много девушек. Одна ужаснее другой. Ничего не умеют, мымры. А я хочу, чтобы у него была хорошая девушка, под стать ему, он ведь самый лучший. Пойду посмотрю, как он.
— Ясно, водички возьми ему еще.
— Кстати, он просил передать тебе, чтобы ты помыла везде полы и вытерла пыль.
— Может быть он что-нибудь еще передал?
— Если вспомню-скажу.
— Хорошо, — и все-таки странная девочка. Я не поняла я молодец или она мне тоже хочет подсыпать слабительного?
— Саша, — подхожу к мальчику и сажусь рядом, — скажи, а вы часто остаетесь у брата?
— Нет, он к нам чаще приходит.
— А эта квартира у него давно? — ой, какая я тактичная мадам.
— Не помню, но кажется, да.
— А вы где живете, далеко?
— Недалеко. У нас большой и красивый дом, но у Марка тоже красиво.
— Да, красиво. Может еще хочешь кексик?
— Нет, спасибо, я попозже.
— Марина, — мама дорогая, я уже боюсь этого голоса, — Марк еще просил передать, чтобы ты почистила слив в ванной.
— А саму ванну он не просил помыть?
— Сейчас спрошу.
— Не надо, это была шутка с моей стороны.
— Несмешная. Я помогу вымыть посуду.
— Спасибо огромное, я уж и не надеялась на твою помощь.
— Сарказм у тебя тоже так себе, но ты мне все равно нравишься, — даже отвечать на это не собираюсь.
К часам десяти девчонка легла в гостиной, а Саша в гостевой, я же как на казнь пошла в хозяйскую спальню. Видимо кое-кому стало лучше, он даже не пытается это скрыть, волосы чуть влажные после душа, когда только успел помыться.
— Наработалась?
— Вполне. Это был мой выходной, и я профукала его из-за собственной глупости, вы это хотели услышать? Да, мой поступок был детским и глупым, я совершенно не задумывалась о последствиях. Вместо того, чтобы подсыпать вам слабительное, я просто могла сказать нет, и в ответ вы бы не стали мне мстить или строить козни, но я пошла по дурацкому пути, за что прошу прощения. Если хотите, я при вас выпью тоже самое и не слезу с унитаза.
— Что ты за человек такой, я даже не успел толком над тобой поиздеваться, а ты уже признаешь ошибки. Ну гадина же какая, лишаешь меня удовольствия.
— Вот опять. Зачем вы это делаете? Ведь просто можете дать мне пузырек и я опозорюсь прямо тут и при вас.
— Еще чего, это было бы слишком просто, а так ты у меня в рабстве на два дня, — встает с кровати и закрывает дверь на ключ. — Ты будешь спать здесь на кровати рядом со мной. Но до сна еще нужно дожить, для начала ты мне сделаешь приятное, — снимает с себя футболку, спортивные штаны и садится на кровать. — На колени.
— Что?
— Подошла ко мне и встала на колени. У меня прекрасная шумоизоляция, пока ты не выполнишь то, что я сказал, ты из этой комнаты не выйдешь. Не сделаешь то, что я сказал-вылетишь из ординатуры. Без шуток, это я тебе обещаю. Заметь, я не прошу тебя раздеваться, просто подойди ко мне и сделай мне приятное, — кого я больше сейчас ненавижу, его или себя?! Понимаю, что виновата сама, но черт, я не смогу это сделать, как бы ни хотела вылететь из ординатуры. По глазам его вижу-не шутит, он вполне серьезен. Только не лить слезы. Не лить слезы. — Повторяю последний раз, Марина, на колени.
Глава 11
У меня начинается настоящая паника. Ощущение, что сердце сейчас выпрыгнет из груди на радость этому козлу. И пошевелиться не могу, и слова вымолвить тоже не получается. Точно, это ступор. А как из него выйти?
— Когда мне было двадцать шесть, и я только начинал официально работать в больнице, на одном из праздников, посвященных очередному юбилею больницы, я познакомился со стремной женщиной лет тридцати пяти. Но тогда я был подшофе и каюсь, захотелось осчастливить бабу, к тому же она была не так уж и плоха. Убого одета, но тетка неплохая, по общению было видно сразу. В общем осчастливил и себя заодно, после этого Алена Михайловна, так ее звали и зовут, порхала аки бабочка. Я бы и дальше продолжал, но как узнал, что она декан нашей кафедры, понял, что не стоит. Понимаешь к чему я веду?
— К тому, что она принимает экзамены. Зимой я попаду к ней, а к этому времени вы ее настолько обработаете, что ее самой главной целью в жизни будет-завалить меня на экзамене. Сначала один раз, потом второй. А при желании, даже самого умного и прилежного человека можно завалить. И с вашими внешними данными и харизмой не составит труда завязать с ней какие-либо отношения заново.
— Слушай, не могу не признать, ты чертовски умная девчонка, вот правда, без шуток. Ну раз ты такая умная, может уже подойдешь? Ладно, так уж и быть, я упрощу тебе задачу за твой ум, — приподнимается с кровати и тянется за подушкой. Берет обе и кладет около своих ног. Нет, не смогу. Господи, почему же я такая дура? — Марин, я закипаю, дуй сюда делать мне приятное или потом будет неприятно тебе, — закрываю глаза и пытаюсь собраться. Нет, кого я обманываю, я не смогу.
— Я не умею, — Боже, как же жалобно это звучит. — Не хочу и не смогу, — мотаю головой из стороны в сторону и мысленно прошу себя не разреветься, сжимая крепко веки. Так и стою с закрытыми глазами, сильно закусив нижнюю губу.
— Ну вот как тебе это удается?! Я должен наслаждаться своим триумфом, видя твое лицо, а вместо этого сам к тебе и подхожу. Да открой ты уже глаза! — очухиваюсь только когда он хватает меня за руку и ведет к кровати. Подталкивает к краю, и я плюхаюсь на пятую точку. Этот гад поднимает подушки, кидает их обратно на кровать и садится рядом, чуть касаясь меня своими голыми ногами. — Вот скажи мне, что в этом сложного?