Накануне катастрофы
Шрифт:
– Ну, а если они действительно захотят прослушать эту запись?
– спросила Керри.
– Там ведь всего лишь не очень внятный бред. Да и потом, чем же доказать, что это именно его бред?
– Этого и не понадобится, Керри, - спокойно заметил Чарльз Каннинг.
– Запросят об этом не нас, а разведывательное управление. Перед конгрессменами оно, может быть, и замнет это дело, но непосредственному своему начальству и президенту придется ведь признаться, - что они не только послали в Советский Союз своего агента, но что и магнитофон, тайно установленный ими в комнате Дэвиса, действительно куда-то исчез. А так как они не знают, что именно записано этим магнитофоном, то могут предполагать и самое неприятное для них. Логично я рассуждаю?
– Логично.
– Ну, а если так - будем действовать. В письмах наших мы так и заявим, что если правительство не предпримет самых решительных шагов к совместным действиям с русскими, то мы с помощью радио или даже телевидения огласим записано этим магнитофоном, то могут предполагать и самое тогда сам народ поторопит их с решением этого вопроса.
Они трудились почти всю ночь, а когда работа была закончена, Чарльз Каннинг решительно заявил:
– А теперь, дорогая Керри, берите нашу машину и поезжайте ко мне домой. Вы ведь знаете, где я живу? Мою Мэри вы тоже знаете. Вот и переночуете у меня.
Керри хотела что-то возразить, но Каннинг сердито замахал на нее руками.
– Нет, нет, никаких возражений! На свою квартиру ехать вам сейчас небезопасно.
Когда Керри уехала наконец, Каннинг позвонил сначала своей Мэри и предупредил ее о приезде Керри. Потом набрал номер телефона Джонни Мунна.
– Извините, что беспокою вас в такое необычное время, - сказал он, услышав сонный голос молодого астронома - С вами говорит редактор газеты, в которой работает Керри. Разговор этот нужно было бы провести поделикатнее, но у меня просто нет для этого времени, так что вы уж простите меня за прямоту. Я наблюдал вас как-то в обществе Керри и у меня сложилось впечатление, что вы любите ее.
Джонни ответил ему с явным неудовольствием:
– Спасибо за совет, мистер Каннинг, только я и сам отлично знаю, что мне делать. А вот вы, видимо, очень плохо знаете характеры своих сотрудников.
– Догадываюсь, на что вы намекаете, - усмехнулся Каннинг.
– С Керри поссорились? Только не время сейчас для мелких обид. Речь ведь идет о безопасности Керри. Об этом-то я и хотел предупредить вас. Спокойной ночи, мистер Мунн.
– Постойте же вы, ради бога!..
– заволновался вдруг Джонни.
– А где Керри? Ее хозяйка сказала мне, что не видела ее целые сутки.
– Керри перебралась временно ко мне, - ответил Каннинг.
– Грин-стрит, 125 Учтите, однако, что для нее это далеко не безопасное место.
– Спасибо, мистер Каннинг, - теперь уже с теплотой в голосе отозвался Джонни.
– Я учту это.
18
Начальник разведывательного управления генерал Гоуст внешне оставался все таким же: с начальством любезным, с подчиненными приветливым и даже с недоброжелателями своими корректным. И ходил он все той же неслышной походкой не только по мягкому ковру своего кабинета, но и по паркетным полам коридоров Управления. Но никто, кроме полковника Кроу, не знал, как нелегко было начальнику разведывательного управления в эти последние дни.
Вот и сегодня полковник Кроу пришел доложить ему, что от Дэвиса все еще нет никаких известий.
– Прямо как сквозь землю провалился человек, - сокрушенно заключил свой доклад Кроу.
– Но в Россию он ведь прибыл, - задумчиво проговорил Гоуст.
– Это нам достоверно известно по донесению нашего посольства. Связался он и с нашим резидентом в Свердловске, а затем действительно, как в воду канул… Не пошел же он с повинной к русским чекистам, хотя это становится теперь очень модным.
– Ну, Дэвис-то скорее перережет себе горло, чем пойдет на это, - убежденно заявил полковник Кроу.
– Зачем же перерезать горло?
– усмехнулся Гоуст.
– Мы предусмотрели возможность такого желания и вшили ампулы с ядом в воротнички его рубашек.
Помолчав немного, он спросил:
– Ну, а вы всех там предупредили об отмене нашего задания Дэвису?
– Да, конечно, сэр. И посольство, и всех резидентов, адреса которых известны Дэвису.
– А как обстоит дело с розысками магнитофона, исчезнувшего из его комнаты?
– снова спросил Гоуст.
– Вчера мы еще раз допросили хозяйку его квартиры, и Андерсон призналась нам, что и она, и проживающая у нее журналистка Керри Хиггинс были в комнате Дэвиса до того, как было сообщено в полицию об его исчезновении. Эта Керри Хиггинс сотрудничает в газете Чарльза Каннинга, и мы ее подозреваем в похищении магнитофона. Со вчерашнего дня наши агенты дежурят возле дома Андерсон, но Керри Хиггинс вот уже второй день пропадает где-то В редакции ее тоже нет. След, правда, ведет к ее дружку, астроному Джону Мунну, но мы решили пока его не трогать.
– Это какой Мунн?
– спросил Гоуст.
– Тот, что обнаружил злополучный астероид?
– Он самый.
– Тогда его и не нужно трогать Он сейчас слишком популярная личность Журналистку эту тоже надо оставить пока в покое Магнитофон теперь все равно уже не в ее руках. Нам вообще выгоднее замять это дело и отрицать даже само существование такого магнитофона.
19
А в сенате в это время шли столь бурные дебаты, что зал заседания похож был на что угодно, только не на помещение законодательного органа республики. Никто никого не слушал, все разговаривали, кричали и даже вопили. Тщетно председатель призывал к порядку - и голос его и стук молотка тонули в шуме и гаме.
Лишь с появлением вице-президента, отсутствовавшего некоторое время по ряду важных обстоятельств, восстановился кое-какой порядок.
– Я вижу, джентльмены, - обратился он к собравшимся, пристально вглядываясь в их раскрасневшиеся физиономии, - вижу, что вы ни до чего пока не договорились.
Переведя взгляд с физиономий на состояние галстуков почтенных сенаторов, он добавил с укоризной:
– Вижу так же, что договориться едва ли удастся.
Снова по залу прокатился рокот, но вице-президент решительно поднял руку вверх и повысил голос: