Накануне солнечного затмения
Шрифт:
— Вы, случайно, не психотерапевт по совместительству? — съязвила Лара.
— И этим мне придется заняться, — серьезно ответил врач. — Надо знать, что пообещать человеку, чтобы разбудить в нем скрытые силы. Большинство людей стремятся выздороветь без всякой цели. Просто чтобы выздороветь. Быть как все. Этого мало. Надо, чтоб человек знал, зачем ему надо ходить, какой в этом смысл. Как ни странно звучит, болезнь — та стена, за которой можно спрятаться. От жизни. С меня, мол, нет спроса, потому что я этого не могу. Из-за болезни. Не могу работать, потому что болен. Не могу быть любимым, потому что болен. И так далее. И вдруг стена рухнула. Человека надо подготовить. Чтобы, лишившись преимущества перед всеми остальными, преимущества быть оправданным в любом случае, которое дает
Услышанное ей понравилось и не понравилось. Понравилось, что вылечиться можно. Есть шанс. Не понравилось, что болезнь — это преимущество. Какое же это преимущество? Это горе! Потеряться в жизни! Еще чего! Уж ты только на ноги поставь, а там она им всем покажет!
Переезд в больницу Жанна восприняла спокойно. Надо так надо. Проблема в голове? Прекрасно! Но сначала — операция. А уж потом можно задействовать внутренние ресурсы. Она прекрасно знала, как это делается: все концентрируется в ногах, вся сила, все желания. Напрягаешься чудовищно и представляешь себе, что ты встаешь, потом делаешь шаг, другой, третий. Сколько раз она уже это проделывала! Сколько раз делала мысленно первые шаги! Нет, ничего он не знает, знаменитый красавец-врач. Пусть режут. Пусть будет больно. Она давно готова.
Сославшись на неотложные дела, Лара отказалась сопровождать Жанну в больницу. Мол, на носу первое сентября, а дети к этому не готовы. Не пустила и Сабурова.
— Разве там нет санитаров? Сиделок? За такие деньги возле нее безотлучно должен находиться медицинский персонал! А ты мне нужен здесь. В конце концов, это твои дети, — заявила Лара.
— Я все устрою, — улыбнулось медицинское светило.
Поведение Лары его не удивило. Казалось, красавец-доктор другого и не ожидал.
— Я помогу погрузить кресло в багажник, — засуетился Сабуров.
— Оставьте. Оно же скоро развалится! У нас современное медицинское оборудование, а потом оно девочке не понадобится. Я в этом уверен, — твердо сказал врач.
Провожали ее Сабуров, Александра Антоновна и дети. Эля смотрела с любопытством, на лице Сережи-младшего читалось сочувствие. Жанна догадывалась, что мальчик относится к Ларе прохладно. И видимо в курсе, как та, в свою очередь, относится к гостье. Это повод для объединения. Но — потом. В машину ее усаживал Сабуров. Александра Антоновна суетилась подле.
— Я сюда еще вернусь, — грозно сказала она перед тем, как захлопнулась дверца.
— Ну, если у меня нет выбора… — Он недоговорил. Махнул рукой, поезжайте, мол, и машина тронулась.
Тайком от всех Жанна прихватила со стеллажа с бумагами Сабины несколько листков. Почитать в больнице. Ведь здесь, в этих дневниках, описана жизнь реального человека. Который добился многого: славы, денег, любви. А романы — это вымысел. Книжная героиня влюбилась бы непременно в этого красавца-врача, и вышла бы романтическая история со счастливым концом. Но дело в том, что таких, как Жанна, у этого врача вагон и маленькая тележка. Со всеми он одинаково ласков, ведь они больные, но жена у него наверняка мегера, и никогда не была его пациенткой. И больницу ненавидит. Поэтому он живет работой и на работе, пугается молоденьких девиц, сгорающих от любви, и ежечасно отвечает на телефонные звонки своей половины: «Да, дорогая, здесь, задержусь на операции, приеду поздно, конечно звони, можешь приехать и проверить».
Фу ты, да с чего ей это в голову пришло? Оттого что на пальце у него обручальное кольцо? А вдруг он счастлив в браке? И все у него хорошо?
— Как вас зовут? — спросила Жанна.
— Олег Николаевич.
— Очень приятно. Вы не думайте, я другого люблю.
— Что-о?
— Я не буду на вас пялиться. Так, чуть-чуть. А любить не буду никогда. Он лучше.
Доктор смущенно кашлянул и, конечно, подумал о Сабурове. Ну и пусть. Потом заметил:
— А вы весьма откровенная девушка.
— Просто понимаю, как вас все достали. Вы красивый очень.
— Что ж, спасибо.
«Неужели застеснялся?»
— Не врите
— Да, признаться, смотрю. Но думаю в этот момент о другом.
— Почему? Вас бы в кино взяли. У вас глаза красивые. И… все красивое.
Олег Николаевич сказал, словно пожаловался:
— Вообще-то я мечтал стать киноартистом. Глупая такая, детская мечта. Знаете, меня в школе девчонкой дразнили. «Ути-пути, какой хорошенький…» Все говорили, что мне место в театральном училище, да и я так думал. А потом прошло. Поступил в Первый медицинский, понял, что хочу стать хирургом. Гораздо больше, чем киноартистом. Я люблю свою работу. Ты понимаешь?
— Много людей вылечили?
— Ну конечно не столько, сколько хотелось бы. Но я стараюсь.
— Со мной у вас проблем не будет, не переживайте.
— Да я уже понял. Сколько тебе лет? Ах, да, помню. Девятнадцать. Почти двадцать. Ну, в двадцать-то ты уже пойдешь. Знаешь, раз ты сразу решила, что любви у нас с тобой не будет, давай дружить?
— Давайте, — охотно согласилась Жанна. — Если хотите, можете сказать своей жене, что я влюблена в Сергея Сабурова и ради него хочу вылечиться и научиться ходить.
— С чего ты взяла, что моей жене это интересно?
— Не знаю.
— Ты действительно любишь Сабурова?
Она молча кивнула. И дала понять, что не собирается вдаваться в подробности. Он же был слишком деликатен, чтобы развивать эту тему. Хотя тому, что можно любить Сабурова, ничуть не удивился. А надо бы. Уж кто-кто, а Сабуров точно не герой романа. Даже если место в ее сердце не было бы занято другим. О! Она встанет на ноги и обязательно его найдет! Парня со старой фотографии. Кто вдохновлял Сабину все эти годы. Кто действительно достоин. Она и не заметила, как замечталась. А красавец-врач молчал, думая о чем-то своем. Быть может, он был ближе к семье великой певицы, чем казалось. Но тщательно это скрывал…
Вотчина Олега Николаевича находилась за городом, в сосновом бору. Клиника ей не понравилась. Она сразу поняла, что здесь лечат людей богатых, и почувствовала себя чужой. Человеком из другого мира. Те, что лежали здесь, привыкли денег не считать и получать все самое лучшее. В каждой палате цветной телевизор, холодильник, на стенах кашпо с искусственными цветами, которые не отличить от настоящих. Мебель дорогая, палаты похожи на гостиничные номера: в каждой санузел, душ, небольшая прихожая со шкафом для верхней одежды, ведь посетителей пускают беспрепятственно в любое время суток. Видела такое по телевизору в одном из новомодных сериалов. В коридоре встретила человека со знакомым лицом. Это был известный политик, на которого в начале лета было покушение. Его кресло вез огромный парень с квадратными плечами и бульдожьей челюстью, двое других шли рядом. Ощущение, что она в телевизионном сериале, возникло вновь. Вот, оказывается, какие люди здесь лечатся! С биографией! И какой! А она всю жизнь провела в инвалидном кресле на полустанке и новую жизнь начала с грязного шантажа. Сознание собственного ничтожества окатило, словно ледяной душ. Жанна сразу же замкнулась в себе. И испугалась: а вдруг у нее будет соседка? Жена или дочь известного человека, либо сама знаменитость. Но Лара и Сабуров подстраховались. В палату к Жанне никого больше не положили, она осталась одна, с листками, украденными из архива Сабины Сабуровой. Пока ее готовили к операции, делать было нечего. Лежи, отдыхай, копи силы. Пустые, ничем не заполненные дни. Медсестры через чур предупредительны, обследование безболезненно, кормят, как на убой. Санаторий, да и только! Но — скучно. А искать общения она боялась. Чем больше человек, тем больше пустота вокруг него. Санитарная зона. Неужели же известный политик снизойдет до нее? Или дочь знаменитой актрисы, лежащая в соседней палате? О случившейся автокатастрофе наслышана, медсестры не всегда могут удержаться от сплетен. Все об этом знают, а о ней, Жанне, знает кто-нибудь? Увы! А ведь в ее руках записи самой Сабины Сабуровой! Что сказали бы они, если бы были в курсе? Она — хранительница сокровища. Тайком разбирает непонятный почерк, причащаясь святых даров.