Наказ атамана
Шрифт:
Продолжительное отсутствие связи с Макаровым объяснилось просто и трагично – убит. Приданный ему отряд ЧОН ликвидирован, разыскиваемый обоз уничтожен, груз утерян. Эти скорбные вести Бокий получил 20 мая, депешей, от политотдела 5-й армии, уже после того, как наступление на Восточном фронте продвинулось почти до Уфы. Тогда комиссар 218-го полка доложил в политотдел об обнаружении близ деревни Муллино остатков раскуроченного обоза, и тел погибших, среди которых и был опознан Макаров. Собственно, опознаны по документам были все, кроме троих неизвестных, сопровождавших обоз. И это было полбеды.
Экстренно прибывший на место уполномоченный Самарского ГубЧК провёл тщательное расследование, в результате которого выяснилось, что тело одного из убитых, разваленное на две части, принадлежит ни кому иному, как бывшему его подчинённому Марку Добжецкому, «Шляхтичу», а по совместительству агенту царской охранки «Шаману»,
Вот так всё плохо. Мерзкий Туманов походя обескровил личный спецрезерв Бокия (да мерзкий, мерзкий…), и увильнул из-под колпака, унеся с собой этакую замечательную тайну. Пойди, отыщи его теперь. Да-с, извольте знать: самого Туманова среди погибших обнаружено не было, что подтвердили при опознании лично его видевшие свидетели – врачи, лечившие Туманова в Бугульме, и этот, как его, Чех, вызванный с фронта. Последний оставался один из немногих, кто был хоть как-то посвящен в это проигранное дело.
Что-ж, унывать нечего, нужно было выправлять ситуацию (и не такие удары доводилось держать). Во-первых: Бокий знал кто был конечным получателем ускользнувшего золотого обоза – атаман Дутов. Во-вторых: он был уверен, что Макаров с Марком погибли при атаке на ложный обоз, который подставил им Туманов, а значит сам обоз цел и невредим. В-третьих: обоз всё ещё находится на нашей территории, так-как ни малейших подтверждений его перехода через фронт не поступало. Как видите, уже не мало. Теперь по мерам, какие следовало принять: первое – отследить перемещение самого Дутова, ибо сейчас искать Туманова бессмысленно, но рано, или поздно, он объявится рядом с атаманом; второе – поручить это дело Грабычу, он справится; третье – нужно подключать последний резерв, о котором тоже мало кто знает: саамских нойдов. Они смогут наполнить информационный вакуум нужным содержанием. Ну, а про то, что район утери обоза сразу был поставлен под постоянный оперативный контроль и говорить нечего, это истины прописные.
Пока вводил в курс дела Грабыча и работал с Барченко по нойдам, контроль сработал: пришла обнадёживающая весточка с Белебея – 29 мая было совершено нападение на штаб 25-й дивизии, с двумя погибшими. Срочно направил туда Грабыча, и учинённое им следствие дало результат – нападение совершил человек, с документами на имя Доронина, бойца ЧОН, погибшего под Еланью осенью прошлого года. А от чьих рук погибшего? Правильно – Туманова. Вот и сложилась мозаика, в верном направлении двигаемся, товарищ Грабыч: Туманов прорывается к Дутову, и внимание – один!
Стратегия задуманной операции рисовалась такая. Первым этапом предстояло обеспечить оперативное наблюдение за деятельностью и перемещением Дутова. В свете грядущих наступлений РККА его возможные маршруты будут в Сибирь, Монголию или Китай. Не исключен и Дальний Восток. Поэтому уже сейчас необходимо подключать там агентуру. Второй этап подразумевает захват Дутова или Туманова, и эксфильтрация их, как ценных источников информации, в Россию. Третий этап будет запущен в случае неудачи или невозможности осуществить предыдущий, то есть убийство обоих, но с некоторыми вводными: необходимо доставить сюда тела убитых или, как минимум, их головы. Тела или головы, в зависимости от того, что удастся заполучить, будут тем самым источником информации, за которой и разворачивается вся охота. Именно для этого, четвёртого этапа – снятия информации – Барченко сейчас наводит свои каналы по нойдам. Лопари умеют копаться в мыслях и знаниях живого человека, и даже покойника, для последнего случая нужно всего лишь соблюсти определённые ритуалы. Но это уже детали. В целом решение поставленной задачи будет иметь два результата: политический и практический. Для него, Бокия, важен второй, а первый будет бонусом для Феликса, за допущенные просчёты. Завершением операции
Теперь о тактике. Грабычу передаётся вся действующая агентура внешней разведки в Монголии и Китае, и само собой, агентура ВЧК в Сибири и на Дальнем Востоке. Он забирает в подчинение Чеха и этого, как там его, Клепинова: оба знают Туманова в лицо, будет использовать их по своему усмотрению. Основная цель конечно Туманов, но скорее всего, памятуя его возможности и умения, проще всего будет добраться до Дутова, что даже предпочтительнее – атаман наверняка знает больше о всех своих секретах и заначках.
Барченко подключает к операции нойдов, и пытается установить ментальную связь с самим атаманом или Тумановым, а ещё лучше взять обоих под ментальный контроль. В случае доставки их живыми или мёртвыми, шаманы приступят к извлечению информации своим камланием или мерячением, для чего и затевается вся эта суета.
Ну, и последнее: а кто такой Грабыч?
Грабыч это фамилия. Бокий познакомился с ним осенью 1902 года, в Иркутске. Тогда знал о нём не много: из мещан, физически крепок, надёжен и жесток. Два года парень провёл в тайге, промысловиком-охотником, а в городе его, восемнадцатилетнего, неожиданно закружила революционная романтика. Конспирация и эксы – это стало его стихией. Ярче всего раскрыл свои таланты в борьбе со стукачами и информаторами охранки, расправлялся с ними крайне жестоко и изобретательно, из-за чего особым уважением среди соратников по борьбе не пользовался. А Бокий его приблизил. Разницу в возрасте (он был младше Бокия на пять лет) почти не ощущал, вместе и пошли дальше, по тернистой дороге сопротивления. Сам Бокий тоже славился вычислением тайных соглядатаев в революционной среде, а вот расправляться с ними поручалось Грабычу. Роль исполнителя революционных приговоров тому пришлась по душе, подходил к процессу творчески, и очень часто результаты его деятельности попадали в уголовные хроники газет. Поэтому Грабыч секретность и конспирацию возводил в абсолют, предпочитая оставаться в тени и неизвестности. Это Бокия устраивало ещё больше, и он со временем сделал этого человека своим личным исполнителем, так сказать. Да: звали его Роланд Апполонариевич. Теперь понимаете, почему – просто Грабыч?
Жокей
Быть привязанным к своему, едва начавшему формироваться, тельцу мне надоело быстро. Это от того, что память и знания оставались при мне, и самое главное – мои умения тоже. Они даже приумножились, я теперь мог видеть сущность человека, иначе говоря – его душу. Душа Ирмы была совсем рядом, только руку протяни, но интуитивно я не беспокоил её, догадываясь, что пользы от этого не будет: зачем нарушать психику матери моего будущего ребёнка? Тем более моей будущей матери? Но терпеть это одиночество… Только вообразите: сидеть восемь месяцев в заключении, когда там, за тонкой перегородкой, происходят такие интереснейшие события?!
Посему, первый пробный выход в астрал я осуществил уже на второй день, едва убедился, что физическому и психическому здоровью Ирмы ничего не угрожает. В тот день Ирма благоразумно и вовремя унесла ноги с места побоища, и вернулась в Муллино, откуда смогла добраться до станции Туймаза, к железной дороге. Там, на вторые сутки обретения мной новой плоти, я и попробовал выскользнуть в окружающий мир. И получилось! Это было здорово, значит полного заключения не предвидится, и я тут-же попытался отыскать Дондум-оола, поделиться радостью. Но вредный старик не желал общаться, видимо был чем-то занят. Мне удалось вызвать его только через семь дней, где он и огорошил меня новостью о гибели отряда Туманова. Между прочим, это произошло не без моего косвенного участия. Кто намешал отраву в бутыли с водкой? Ваш покорный слуга. Самое смешное, что Туманов тоже к этому причастен, даже больше, чем я – яд был из его медальона, и он своими руками отравил верных ему казаков. Ну разве не смешно? Само собой, Туманов опять остался цел и невредим, спрятав золото и похоронив своих бойцов. Тут-то и произошло самое интересное: бойцы были живы, всего лишь впали в анабиоз (сам проходил через это, знаю о чём говорю), и пришли в себя уже в могиле, из которой выбраться, сами понимаете, не смогли. И умерли уже по настоящему. Вот только рядом оказался Дондум-оол, который воспользовался ситуацией по своему – старикашка сотворил из этих казаков стражей золотого клада. Зачем? Я так и не понял. Хуже всего, что я, в своём нынешнем состоянии, не смог отыскать это место, а старик говорить об этом не желал. Вредина. Теперь, если всё так, как он говорит, клад будет под охраной сто лет. По крайней мере, время у меня пока ещё есть, а что там дальше – увидим.