Наказание для брата
Шрифт:
— Василиса, что за догонялки? — рыкнул вслед, удаляющейся на второй этаж квартиры, заднице сестры.
Лааадно. Поднимаюсь наверх, дёргаю дверную ручку её комнаты, естественно, закрыто.
— Эй, ты нормальная? — крикнул, с досадой пиная деревянную преграду между нами.
— Никитушка, спокойной ночи, — пропела Лиса, театрально зевая.
— Ок, значит я буду спать здесь, — ответил, плюхаясь на пол и облокачиваяь спиной о дверь.
— Ник, это не смешно.
— Абсолютно, — устало зевнул, показывая серьёзность своих намерений.
—
Беззвучно рассмеялся, поражаясь многогранности её характера. Как можно на неё злиться? Это же совсем ребёнок, не смотря на возраст.
Через два дня, в день моего дня рождения, она уедет. Я не хочу думать, что будет дальше. Я хочу, чтобы эти два дня стали самыми счастливыми в нашей жизни. Мы столько времени потеряли, и его уже никогда не наверстать. Но, оставшиеся дни, я хочу навсегда отпечатать в нашей памяти, ведь
это всё, что нам с ней останется.
Глава 30
Василиса
Утро. Блииииин. Как не хочется открывать глаза, снился такой классный сон. Так, стоп. Я вчера всё-таки вырубилась. А Никита? Он что, реально спал всю ночь под моей дверью?
Накидываю халат и крадусь, тихонько поворачиваю замок, опасаясь того, что сейчас в мою комнату ввалится спящее тело. И каково же моё удивление, когда я вижу перед собой огромный букет нежно-розовых роз в шляпной коробке. Оглядываюсь по сторонам с подозрениями о том, что брат просто решил усыпить мою бдительность и сейчас звезданёт из-за угла мне чем-нибудь по башке, пока я тут любуюсь цветочками. Но, никого нет. Замечаю в букете записку, аккуратно достаю её и разворачиваю. «Доброе утро, засранка! И да, я всю ночь провёл на коврике у твоей двери, пусть тебе будет стыдно. P. S шучу, нет конечно». Моё лицо озарилось дурацкой неконтролируемой улыбкой, что аж скулы свело. Затащила цветы в свою спальню и отправилась на поиски Ника, чтобы узнать в чём причина его столь романтичного настроения.
Нахожу его суетящимся на кухне. Братец носится из угла в угол в одних джинсах, старательно перекладывая какие-то коробочки с места на место. Невольно залюбовалась им. Не сделать этого, было невозможно. Он, на самом деле, обалденный парень. Начиная внешностью, при виде которой начинается обильное слюновыделение, заканчивая его характером. Я искренне завидую той, кто сможет быть с ним рядом каждый день, смотреть на него, трогать, спать в одной кровати. Так завидую, что волосы выдрать охота этой, пока несуществующей, сучке.
— Всё хорошо? — обеспокоенно спросил Ник.
Видимо, моё лицо сильно исказилось, когда я думала о том, что рядом с ним кто-то появится.
— Да, — пролепетала, улыбнувшись. А что это всё? — обвела взглядом хаос, царивший на кухне.
— Это завтрак, — немного засмущавшись ответил Ник. — Как ты уже успела понять, повар из меня так себе, и не надо говорить, что тебе понравилась та яичница.
От души рассмеялась, вспомнив горелый бекон.
— Да-да, я так и думал, что ты врёшь, — прищурив глаза,
— В чём подвох, — с недоверием взглянула на Ника, усаживаясь на стул. — Ты хочешь меня отравить?
— Это было бы слишком просто, ты достойна более изощренного метода, — обнажив свои белоснежные зубы, промурлыкал он, садясь напротив.
— Божечки, как же вкусно, — еле выговаривала слова, откинувшись на спинку. — Я объелась, как слон. И всё-таки, в чём подвох?
В глазах брата замелькала какая-то непонятная мне эмоция. Он медленно встал из — за стола, подошёл ко мне, развернул стул, на котором я сидела, и приземлился на колени, возле моих ног.
— Лисёнок, — тихо проговорил Никита, невесомо целуя мои коленки. — Давай на один день представим, что мы друг другу никто? Хуже уже не будет,
зато, этот день мы проведём счастливыми.
Его горячее дыхание обжигало мою кожу, будь моя воля, я бы всю жизнь делала вид, что мы друг другу никто, только бы он продолжал нежно дотрагиваться до моих ног, медленно целуя каждый миллиметр.
— Впрочем, у тебя всё равно нет выбора, — коварно улыбнулся, запуская руки мне под халат и поглаживая бёдра.
Да, как же ты прав, у меня нет выбора, я безоговорочно обезоружена.
— Никита, я ещё не дала согласия, — невнятно промямляла, пытаясь убрать его ладони, приближающиеся к трусикам.
— Ну, оно мне особо и не нужно, если честно, — откровенно ответил, подватывая меня за попу и усаживая на стол, попутно сметая с него всю посуду
прямо на пол.
— Скромность — не твой конёк, — тихо выдохнула, обвивая его голый торс ногами.
— Кто-бы говорил, — усмехнулся мне в шею, покрывая её горячими поцелуями и развязывая халат. — Лиса, ты прекрасна, — прошептал, спуская шёлковую
ткань с моих плеч и любуясь открывшимся видом на обнажённую грудь.
Никита слегка наклонился вперёд, заставляя меня лечь на стол. Своими большими ладонями он накрыл мои холмики, зажимая между пальцев затвердевшие соски и спускаясь поцелуями всё ниже, туда, где с каждым его прикосновением, разгоралось настоящее пламя. Как зверь, вцепившись зубами в край трусиков, отодвинул их в сторону, разводя мои ноги шире. Почувствовав его обжигающее дыхание на своём самом чувствительном месте, всё моё тело превратилось
в оголённый нерв. Ник провёл кончиком языка по набухшему от возбуждения клитору, а затем жадно впился глубоким поцелуем в мою киску, так, что
из моих глаз посыпались искры. Каждое прикосновение его рук к моим бёдрам, каждый толчок ласкового языка внутри моего лона, посылали по моему телу волны неописуемого удовольствия, от которого хотелось не просто стонать, а кричать в голос, в чём я себе не стала отказывать.
— Никита, прекрати, я сейчас с ума сойду, — простонала хриплым голосом, боясь того, что я не выдержу, стремительно подступающего, оргазма.