Наказание неизбежно
Шрифт:
– Ну я же не виноват, – робко подал голос лейтенант. – Я, когда увидел, что они знак на телеге везут, остановил их и пресёк противоправное действо. Выяснил, откуда они его спёрли… извините, украли. Бомжи сами показали на этот угол. Я заставил их поставить знак на место. Всё сделал, как нас в Школе милиции учили. Кто ж знал, что они неправду сказали!
– Неправду сказали, неправду сказали… – передразнил его Колесников и, безнадёжно махнув рукой, сел на диван.
– Ну вот что мне с ним делать?
– Подумать надо, – ответил Томилин, глядя на имеющего довольно-таки жалкий вид лейтенанта. – Кстати, я вчера в магазине встретил Ваську, участкового с двенадцатого.
В глазах лейтенанта блеснула искорка надежды.
– Давай приходи завтра ко мне в участок, – продолжил Сергей, обращаясь к лейтенанту. – Ваську вызвоним и найдём твоих бомжей-«знаконосцев». Интуиция мне подсказывает, что это они и есть.
Лейтенант с мольбой посмотрел сначала на Томилина, затем на своего непосредственного начальника Колесникова и осторожно спросил:
– А можно сегодня?
– А ты на время смотрел, лейтенант? – усмехнулся Томилин.
– Ладно, Серёга, не горячись. Тебе только с Васькой созвониться, а им с женой (в «положении», между прочим) ещё одну ночь не спать. Кстати… – И Колесников, раскрыв папку, передал Томилину листок бумаги. – Держи то, что просил. Шеф подписал, и печать в канцелярии поставили. Круглую, между прочим, а не штампик какой-то. Думаю, тебе теперь и с соседями беседовать не надо, а лишь заявительницу обработать. Так что звони Ваське своему, и мы квиты. Я всего пару раз его на совещаниях видел и с ним практически незнаком. А ты…
Томилин достал телефон и стал набирать номер Василия с двенадцатого участка.
Ровно через полчаса Сергей зашёл в кабинет оперов убойного отдела, где трудились его бывшие сослуживцы. Вернее, сначала в приоткрытую дверь показалась бутылка коньяка, от которой после удачного разговора с участковым Василием наотрез отказался майор Колесников, затем – улыбающееся лицо Томилина, а затем и он сам.
– Ну наконец! – воскликнул, расставив в стороны руки, начальник отдела, капитан Фадеев. – Обещал к шести, а сейчас… У нас стол, понимаешь ли, уже давно накрыт, водка киснет, а он…
– Работал, понимаешь ли, – передразнил Томилин своего бывшего начальника, по очереди пожимая руки оперативникам.
– Нет, вы слышали? Он работал! А мы тут, понимаешь ли, … груши околачиваем. Так, что ли? – с улыбкой на лице продолжил капитан, забирая из рук Томилина бутылку.
– Так чего тогда сидим? Кого ждём? – присаживаясь на свободный стул, спросил Сергей.
– Сейчас Витька с Паршиным подойдут – и начнём.
– А чего Паршин-то здесь делает? Никак опять Витьку пытается в свою службу безопасности перетащить?
Его тёзка Сергей Паршин возглавлял службу безопасности у олигарха Круглова. По фамилии его стали называть тогда, когда он перешёл из органов в частную охранную структуру и быстро сделал себе карьеру. Томилин, как и Витька, учился с ним на одном курсе в Школе милиции. Сергей не был так близко с ним дружен, как Виктор, но на шашлыки во времена их совместной учёбы вместе с однокурсниками на его дачу наведывался частенько. Томилину, кстати, он тоже предлагал перейти к нему в службу безопасности, когда тот попал в опалу и был переведён в участковые, но Сергей отказался.
– А вот это навряд ли теперь возможно, – ответил один из оперативников.
– С чего вдруг? – спросил Сергей.
– Ты чего, не в курсе или прикидываешься? – внимательно посмотрев на Томилина, спросил Фадеев и, увидев в его глазах искреннее удивление, продолжил: – Ну, ты, Том, совсем как в болоте, закис на своём участке! Позавчера на виллу Круглова разбойное нападение было. Семь трупов, между прочим, во главе с хозяином. Жена в реанимации с двумя огнестрелами, а двое детей – так те вообще исчезли. Версий хоть отбавляй. Он многим поперёк дороги стоял. Вот такая петрушка получается, понимаешь ли.
– Ни хрена себе! – только и смог промолвить Сергей. – А как же Паршин-то выжил?
– Ему повезло. Всё это произошло среди бела дня, а он как раз в это время ехал встречать партнёров Круглова по бизнесу из Южной Кореи в аэропорту, понимаешь ли. Один из его охранников, пока ещё жив был, успел ему на трубу позвонить. Паршин перед самым аэропортом развернулся и – назад. Но приехал, когда там уже вовсю ОМОН шуровал, понимаешь ли.
– И чего? Никаких следов? – снова спросил Сергей.
– Да мы, собственно, особо ничего узнать-то и не смогли. Так, первый осмотр места происшествия да соседей некоторых допросить успели. Мы, правда, по инерции пару версий отработали да пробить кое-кого по базе смогли. И всё. У нас на следующий день дело «ФСБшники» забрали, понимаешь ли. Но, исходя из слов Паршина – а он ведь в самой гуще событий вертится, – и там особых результатов не добились.
– Сюжет, – протянул Томилин. – А «из-под вас-то» Паршин что хочет?
– Витька его повёл в канцелярию – фотки детей отксерить. Паршин же для их семьи, поди, не чужой был. Всё-таки, как-никак, пять лет у них отработал. Да и жена Круглова, пока ещё в сознании была, попросила детей к себе забрать. Она не в курсе, что они пропали, понимаешь ли.
В это время дверь открылась, и в кабинет вошли Виктор с Паршиным.
Томилин встал и пожал им в приветствие руки.
– Серёга, мои соболезнования, – грустно сказал он.
– Спасибо, Том, – ответил на рукопожатие Паршин и обратился к капитану: – Семёныч, возьми фотки и раздай, пожалуйста, своим. Кому сможешь. Там сзади на каждой мой мобильный есть – пускай, если что, звонят в любое время дня и ночи. Правда, они тут вместе с матерью, но другой фотки у меня нет.
– Не волнуйся, что сможем – сделаем, – сказал Фадеев, передавая находившимся в кабинете оперативникам фотографии.
Одна из них досталась Томилину. С фотографии жизнерадостно улыбалась симпатичная женщина, обнимавшая двух девчушек примерно десяти и четырнадцати лет. Сердце у Сергея защемило. Это была Наташка – его первая школьная любовь. Прошло столько лет после того, как они расстались, но он сразу её узнал. Она не сильно изменилась. Они дружили с пятого класса, а после окончания школы должны были пожениться, но… Они тогда были молоды и бескомпромиссны. Наталья решила поехать в Москву и поступать в театральный. Серёга был категорически против. Когда, во время очередного разговора, они наговорили друг другу кучу гадостей, пути их разошлись. Несмотря на все чувства, которые они испытывали друг к другу, пойти первым на мировую и извиниться им не позволил юношеский максимализм. Оба были с характерами. Томилин частенько вспоминал её. Вернее, познакомившись с очередной девушкой, он подспудно сравнивал её с Наташкой, и сравнение это оказывалось не в пользу его пассий. Может, поэтому Томилин и был до сих пор холостяком?