Наказание свадьбой
Шрифт:
— Вы неподражаемы, граф!
Луи поцеловал руку Жюстины и легко вскочил в седло. Попрощавшись взмахом руки, Луи напоследок бросил Жюстине:
— Нынче жаркие ночи, Жюстина! Примите совет друга — держите окна открытыми!
Луи пришпорил коня и поскакал в сторону дворца. Помахав ему вслед рукой, Жюстина вошла в дом.
Сказать, что Генриетта была в ярости, значит почти не выразить ее чувств, которые владели ею со страшной силой. «Так вот, что ты задумал, подлое существо, — с ненавистью думала Генриетта, — получить меня, мое имя, мои деньги, а потом перед
Глава 16
Приехав во дворец, Генриетта первым делом отправилась в свою опочивальню, переоделась в голубое платье с высоким воротником, уложила волосы с помощью горничной и сразу же спустилась в столовую к ужину. Последнюю неделю она принимала пищу у себя в комнате, поэтому ее приход несколько удивил слуг, включая и Журдена, которые стояли у длинного стола, прислуживая де Валиньи и графу де Сансеру, которые, в отличие от Генриетты, были одеты в обычную одежду.
Генриетта задержалась возле двери. При ее появлении Валиньи встал, в то время как Луи, как ни в чем не бывало, продолжал поглощать пищу.
— Миледи, вы выглядите восхитительно! — не кривя душой произнес де Валиньи, отвешивая ей поклон.
Генриетта в благодарность кивнула головой де Валиньи, а затем устремила взгляд на Луи. Видя, что он по-прежнему не обращает на нее внимания, Генриетта мягко, как могла, обратилась к нему.
— А вы что скажете, граф?
— Я? — Луи, явно не ожидающий этого вопроса, чуть не поперхнулся.
— Ешьте осторожней, — посоветовала Генриетта. Она прошествовала к своему месту и остановилась
возле стула. Она по-прежнему не сводила с него взгляда, и Луи вынужден был подняться со своего места и поклониться миледи.
— Граф, — Генриетта присела в реверансе перед ним и снова заняла выжидательную позицию. Понимая, что от него хотят, Луи весьма неохотно подошел к ней и отодвинул стул от стола. Дождавшись, пока Генриетта встанет за стол — а она совершенно не торопилась — Луи пододвинул стул и лишь после того, как она села, вернулся на свое место.
Генриетта получила истинное наслаждение, глядя на хмурое лицо Луи. «Подожди, — злорадно подумала она, — все твои неприятности впереди!» Она бросила украдкой взгляд и увидела, как вытянулись от изумления лица слуг. Де Валиньи также был удивлен и не скрывал этого. На губах Генриетты появилась обворожительная улыбка. Придав голосу очарование, она обратилась к Луи:
— Дорогой граф, я приняла определенное решение… нет, «дорогой граф» — звучит слишком холодно, я предпочитаю называть вас по имени, например, «мой милый Луи», так, вероятно, лучше звучит?
Луи поперхнулся снова.
— Ешьте осторожно, — снова посоветовала Генриетта и, увидев изумленное лицо Луи, продолжала, — так лучше? Так вот, мой милый Луи, я изменила свое решение и объявляю открыто, что принимаю все ваши ухаживания, так как… — Генриетта сделала паузу и закончила, — принимаю вас в качестве моего жениха.
Под изумленные вздохи окружающих Луи снова поперхнулся.
— Ешьте осторожней, мой милый Луи, я же вас просила, — Генриетта снова очаровательно улыбнулась ему.
Угрюмый вид Луи как нельзя более тешил гордость Генриетты. «Я тебе покажу, мелкий честолюбивый негодяй», — думала Генриетта, замечая, как все сильнее хмурится лицо Луи.
— Вы ничего не скажете вашей дорогой невесте, мой милый Луи?
— Я счастлив, — угрюмо буркнул в ответ Луи.
Отодвинув тарелку, он встал из-за стола и, извинившись, направился к выходу, где его настиг голос Генриетты:
— Я испытываю к вам весьма нежные чувства и, поэтому, не хотела бы разлучаться даже на короткое время.
Не в силах отвечать граф лишь кивнул головой и чуть ли не выскочил из комнаты.
«Получил, мерзавец!» — с новым приступом злорадства подумала Генриетта. Обернувшись к Журдену, она вежливо произнесла:
— Будьте любезны, подайте ужин.
— Сейчас, миледи, — пролепетал Журден и бросился исполнять ее приказание.
«Моя вежливость действует на всех одинаково! — с внутренним удовлетворением отметила про себя Генриетта, — интересно, насколько сильно страдает этот мерзавец?»
А Луи тем временем, обняв один из столбов, служивших подпоркой для крыши конюшни, заливался смехом. Ему понадобилось некоторое время для того, чтобы успокоиться. Проклятье, он едва сдержался, чтобы не расхохотаться в присутствии Генриетты. Луи ожидал, что Генриетта заговорит с ним, но думал, что это будет новая ссора. Он не ожидал от нее подобного поведения, однако сразу догадался, в чем состоит суть игры, которую затеяла Генриетта. «Ну что же, — весело подумал Луи, — не станем огорчать новоиспеченную невесту, и сделаем то, что она ожидает». Луи подошел к стойлу, где стоял его конь, и протянул руку. Конь головой ткнулся ему в ладонь.
Генриетта едва дождалась конца ужина. Сгорая от нетерпения, она поднялась в свои покои. Не обращая внимания на кормилицу, заняла позицию у одного из четырех окон, откуда прекрасно просматривалась конюшня. Поведение Генриетты в который раз удивляло бедную женщину, но, следуя привычке, она ничем не выдала своих чувств.
«Проклятье!» — неожиданно выругалась Генриетта. Она отошла от окна, задула все свечи в комнате, погружая ее в мрак, а затем вернулась на прежнее место. Луна светила очень ярко и, лишь благодаря ей, Жюли различала фигуру Генриетты, замершую в выжидательной позе возле окна.
— Могу я узнать, что происходит?
— Нет! — отрезала Генриетта, не оборачиваясь к кормилице.
В такой позе Генриетта просидела более двух часов и почти разуверилась в том, что задуманное ею удастся, как заметила движение во дворе, а следом ясно различила силуэт Луи, ведущего на поводу своего коня. Он направлялся к воротам, все время озираясь по сторонам.
— Попался, мерзкий развратник! — неожиданно закричала Генриетта, едва до смерти не напугав своим криком бедную женщину.