Наказание в награду

Джордж Элизабет

Изабелла задержалась на мгновение, прежде чем войти в здание, где ей была назначена встреча. Она приехала раньше, чем предполагала, а кофе, выпитый ею по дороге, заставил суперинтенданта почувствовать жажду. Не захватив с собой бутылки воды – «глупая ошибка, которая больше не повторится», заверила она себя, – Ардери стала рыться в сумке и наконец вытащила крохотную бутылочку, какие раздают в самолетах. Обычно Изабелла употребляла один и тот же сорт водки, но когда покупала запас мини-бутылок для этой поездки в Шропшир, приобрела несколько разных вариантов в дополнение к большой бутылке своего обычного сорта, стоявшей сейчас в ее номере.

Судя по этикетке, водка, которую она держала сейчас в руках, была из Украины. Алкоголя в ней было не больше чем на два глотка, но Изабелла решила, что этого будет достаточно, чтобы излечить ее от сиюминутной жажды.

За завтраком ей позвонил ее адвокат из Лондона – Изабелла сразу поняла, что это один из тех звонков, во время которых он упорно старался «заставить эту женщину понять резоны». Это было понятно по голосу Шерлока – нет, его родители определенно были ненормальными – Уэйнрайта, не говоря уже о том умиротворяющем тоне, которым он разговаривал с ней в последнее время. Адвокат заявил, что пытается избавить ее от дорогостоящей судебной тяжбы, которую она обязательно проиграет, но суперинтендант начала подозревать, что в действительности его больше беспокоит его профессиональный послужной список. Ведь и она в самом начале выбрала его именно из-за этого послужного списка. А теперь, после каждой их беседы, ее уверенность в том, что Уэйнрайт брался только за стопроцентно выигрышные дела, становилась все сильнее.

– Не могли бы мы еще раз вернуться к условиям вашего развода? – предложил адвокат. – Вы должны понять, что все сложности, с которыми мы сейчас сталкиваемся, это результат прежде всего вашего согласия на условия опекунства, против которых вы в тот момент не возражали. Поскольку Роберт Ардери является опекуном ваших детей, а вы почему-то не захотели оспаривать это во время первичных разбирательств, когда дети были еще в юном возрасте и довод о том, что им необходима «мамочка», мог…

Изабелла заскрипела зубами, услышав этот термин, но мудро промолчала.

– …а сейчас что-то изменить, когда мальчики подросли, уже невероятно сложно. Его сторона заявит, что все это время у них была «мамочка» в лице жены Роберта Сандры и все сложилось как нельзя лучше. Вы навещаете…

– Под надзором, – заметила Изабелла. – Под их постоянным надзором. Если пользоваться вашей терминологией, то «за все это время» я лишь один раз осталась с мальчиками наедине, и это случилось, когда Бобу и Сандре надо было присутствовать на каком-то обеде в Лондоне. Поэтому они привезли мальчиков ко мне, а сами устроили себе романтическую ночь в гостинице. Всего одна ночь, начавшаяся в пять часов вечера и закончившаяся в десять часов утра следующего дня. Позвольте мне задать вам вопрос, мистер Уэйнрайт, как бы вы чувствовали себя на моем месте?

– Так же, как и вы: разочарованным и жаждущим изменить ту ситуацию, которая сложилась на настоящий момент.

– Эта «ситуация», как вы ее называете, включает в себя Новую Зеландию. – Изабелла услышала, что в ее голосе появились ледяные нотки. – Окленд. Новая Зеландия. Переезд. Расставание с Англией.

– Я все понимаю. Но у нас есть юридический документ, в котором ничего не говорится о месте проживания детей. Я не могу понять, почему ваш адвокат во время бракоразводного процесса не посоветовал вам отказаться от некоторых пунктов этого соглашения, особенно тех, что касались страны проживания мальчиков.

«Потому, что мне пришлось согласиться на условия

Боба, – подумала Изабелла, но ничего не сказала. – Потому, что, если б я этого не сделала, он выложил бы информацию о моей жизни моим же руководителям. А если б это произошло, я была бы уничтожена, и он знал об этом. Потому что я пью. Но я не алкоголик. Бобу это, черт возьми, прекрасно известно, но он был готов использовать любые аргументы, лишь бы мальчики остались с ним и с чертовой Сандрой, которая появилась – вы только подумайте – уже через четыре месяца после развода».

– В то время я не поняла, что там было написано, – пояснила суперинтендант, что являлось, естественно, ложью. Она просто не предвидела, что Боб может получить предложение, которое позволит ему оседлать волну успеха. И несмотря на то что его волна оказалась в Окленде, она не могла винить его за то, что он на нее запрыгнул. У них обоих были профессиональные амбиции.

Но проблема заключалась не в этом. Проблемой была сама Новая Зеландия и то, как часто Изабелла реально сможет прилетать туда, чтобы навестить детей.

– Я не знаю, что может произойти, если мы будем настаивать на разбирательстве, – произнес Уэйнрайт.

– Я хочу остановить его, – ответила суперинтендант. – Я хочу видеть своих детей. И мне все равно, сколько это будет стоить. Я найду деньги, чтобы расплатиться с вами.

В этот момент она увидела Барбару Хейверс – зеленую с похмелья, но живую, – которая направлялась в ее сторону, и закончила разговор. Руки суперинтенданта тряслись от ярости и от многочисленных водок, вина и портвейна – она поняла, что ей надо было опохмелиться, прежде чем встречаться с сержантом, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Она устроила шоу и заставила себя проглотить большую часть английского завтрака, а когда они с Хейверс расстались, налила себе на дюйм припасенной водки, прежде чем покинуть гостиницу с запасом бутылочек в сумке.

И вот сейчас Ардери бросила пустую бутылочку в перчаточный ящик. Четыре мятных таблетки решили проблему с ее дыханием, и она, поправив помаду, перешла через улицу, предварительно внимательно посмотрев по сторонам на предмет проезжающего транспорта.

Пивоварня была еще закрыта, но последняя модель «Мерседеса», стоявшая перед зданием, говорила о том, что Клайв Дрюитт должен быть где-то внутри.

Казалось, что он следил за ней – Изабелла надеялась, что он не видел, как она пьет водку, и взгляд, брошенный на машину, стоявшую через дорогу, подтвердил ее надежды, – потому что или он сам, или кто-то, кого она приняла за мистера Дрюитта, сразу же открыл перед ней полупрозрачную матовую входную дверь. На ней буквами, совпадающими по стилю с буквами на неоновом рекламном объявлении, была написана фамилия Дрюитт. Сама же реклама приглашала посетителей в пивоварню Дрюитта, где их ждали отличные закуски, еда и сидр.

– Старший детектив-суперинтендант? – Мужчина говорил настороженным голосом, как будто старался не судить о ней по первому впечатлению, до того как поймет ее намерения и выслушает ее мысли по поводу смерти его сына. – Клайв Дрюитт, – представился он, когда Изабелла утвердительно кивнула. – Благодарю вас за приезд.

– Не стоит благодарностей. Благодарю, что вы согласились встретиться со мной здесь, а не в Бирмингеме.

– У меня были здесь дела, – пояснил мужчина. – Прошу вас, входите. Здесь мы с вами практически одни. Работники на кухне подойдут к половине одиннадцатого.