Накажи меня любовью
Шрифт:
— Мне даже немного жаль Геру, — продолжаю гнуть свою линию. — Хоть она и стерва, но иметь такого мужа это же сущее наказание. Только вот не с любовницами, а с мужиком своим надо было разбираться. Кастрировала бы его, что ли…
От этих слов Костя начинает кашлять, а я жалостливо похлопываю его по спине. Хм. Мужская солидарность взыграла, или что?
— Какая опасная у меня девочка, — кашель наконец отступил и теперь темные глаза смотрели на меня с таким странным прищуром. — С тобой надо быть настороже.
— Так ты не изменяй — и не придется быть начеку. — показываю язык.
— Птичка, чтобы тебе изменять — надо быть полным кретином. — улыбается и обнимает за плечи. — С тобой мне никто другой будет не нужен. Но и от тебя я жду того же. Измена — это то, что я никогда простить не смогу. Вне зависимости от причин. Учти это.
— Ты за кого меня принимаешь? — возмущена до глубины души. Он серьезно думает, что сначала я себя хранила столько лет, а потом вдруг возьму и стану прыгать по койкам? — Я на измену никогда не пойду. НИКОГДА!!!
— Ну что ты опять завелась, воробушек? Я просто озвучил свою позицию. И ни на что не намекал.
— И что дальше? — немного отодвигаюсь и складываю руки на груди. — Будешь меня ревновать к каждому столбу?
— Зачем же? — хмыкает. — Я вполне уравновешенный, комплексами не страдаю. Да и тебе я доверяю, слышишь, Тая?
— Правда? — мой воинственный пыл пропал так же внезапно, как и появился. И уже через минуту я снова сидела в мужских объятиях.
— Считай, что эту тему мы закрыли раз и навсегда, идет?
— Идет, — киваю и возвращаю свой взгляд к куполу. — Что у нас там дальше?
— Давай посмотрим вот на эту красоту, — Костя щелкает пультом, созвездия перемещаются по куполу. — Созвездие Ориона. Смотри, сможешь в этих линиях разглядеть фигуру охотника?
— Совсем смутно, — напрягаю воображение, но выходит так себе. Вижу лишь точки звезд и ломаные линии, их соединяющие.
— Ну постарайся. Смотри — сверху справа горит Бетельгейзе. Это плечо Ориона. А внизу на левой ступне — Ригель. Это самые яркие и красивые звезды в созвездии. Левое плечо — Беллатрикс, правая ступня — Саиф. Теперь как?
— Ну, если прищуриться, то что-то вырисовывается. — важно киваю. А затем в голове щелкает что-то знакомое и я вскидываюсь. — А вот эти три звезды, расположенные наискось, это и есть Пояс Ориона?
— Умница моя. Да, это он и есть. Альнитак, Альнилам и Минтака — так называются звезды. Красота, не правда ли? Через телескоп еще лучше выглядит, но для этого лучше приехать сюда ближе к осени.
— Нереальная красота. А еще, — хихихаю, — я вспомнила «Людей в черном». Они в Поясе искали пропавшую галактику. Смотрел?
— Конечно, и не раз. Хочешь как-нибудь вместе пересмотрим? — согласно киваю и меня еще крепче прижимют к себе. — Так вот. Согласно легенде в один жаркий летний день Орион отправился в густые леса Киферона. Устав от жары, он начал искать ручей и добрался до цветущей долины во владениях богини охоты Артемиды. Во время своих поисков юноша случайно увидел пещеру, в которой любила отдыхать богиня охоты. Но, к несчастью своему, вошел юноша в пещеру именно тогда, когда Артемида, отложив свое оружие и одежду в сторону, полностью обнаженной входила в озеро…
— Извращенец — вуайерист, — припечатала я, заработав ехидную ухмылку от Кости.
— Спутницы-нимфы загородили богиню, чтобы дерзкий взгляд смертного не запачкал ее тела. Но это не помогло. Покраснев от стыда и гнева, богиня Артемида превратила Ориона в красивого оленя с раскидистыми рогами, но при этом сохранила ему человеческий разум. Испуганный Орион бросился бежать. Он понимал постигшее его несчастье, но не мог говорить. Две любимые собаки юноши, остававшиеся снаружи, не признали своего хозяина и погнались за ним. А когда в итоге настигли, то набросились на него и разорвали в клочья. И уже после смерти боги оставили Ориона на небе в виде созвездия вместе с любимыми собаками — Большим Псом и Малым Псом.
Таким образом мы сидели и дальше, рассматривая многочисленные созвездия. Я развесила уши, слушая Костины рассказы. До этого вроде была равнодушна и к звездам, и к древним мифам, а тут он меня конкретно зацепил. Хотелось так сидеть хоть целую вечность.
Потом мы поднялись наверх и долго любовались звездами через телескоп. Это было потрясающее зрелище.
Увлеклись мы настолько, что сотрудникам в итоге пришлось нас поторапливать, напоминая, что планетарий закрывается.
Выйдя наружу, первым делом отправила маме сообщение, что скоро буду дома.
— Волнуются? — спрашивает Костя, заметив мои манипуляции.
— Папа нервничает. — вздыхаю. — Не привык он, что я по свиданкам бегаю, а тут стоило им в отпуск рвануть, сразу ты на горизонте нарисовался. Мама его теперь усмиряет ходит.
— Это норма, не загоняйся. — мы медленно спускаемся по лестнице, вдыхая прохладный ночной воздух. — Любой нормальный отец будет так себя вести. Тем более он меня еще не знает.
— Ты еще не передумал? Насчет воскресенья?
— Даже не надейся, птичка. Я назад сдавать не привык. — заметив мою нервозность, добавил: — Все пройдет отлично, обещаю. Ты же мне веришь?
— Верю, — говорю после недолгого размышления и в подкрепление своих слов быстро целую в щеку.
— Вот и славно, — в обнимку мы почти доходим до машины, как вдруг хриплое карканье ворона заставляет меня нервно дернуться в сторону.
— Уф, — нервно выдыхаю и утыкаюсь носом в мужскую шею, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. — До чего же мерзкие птицы.
— Согласен, тоже их терпеть не могу, и ворон, и воронов, но… — делает многозначительную паузу, тем самым привлекая мое внимание. Любопытство сразу же берет вверх над испугом и я поднимаю лицо вверх. — Зато я тут вспомнил еще одну легенду. Касаемо такой вот мерзкой птицы.