Накажи меня любовью
Шрифт:
— Расскажешь? — спрашиваю, садясь в салон.
— Само собой. Как раз успею, пока до твоего дома будем добираться. Поехали, птичка.
Глава 20 Знакомство с родителями
За повседневной рутиной время летело незаметно и не успела я оглянуться, как уже настало воскресенье. Мне настолько было не по себе из-за предстоящего ужина, что я подорвалась с постели около семи утра и потопала на кухню. Сварив себе крепкий кофе, завела тесто на блинчики. Побалую сегодня родителей завтраком, раз уж все равно не спится.
Как раз
— Что, стрекоза, совсем невтерпеж? Что так рано поднялась? Не съедим мы твоего кавалера, не боись.
— Мам, ну чего ты, — выливаю тесто на сковороду и кошусь на маму. — И вовсе насчет этого я не волнуюсь. Хорошо выспалась сегодня, вот и встала пораньше.
— Кому ты сказки рассказываешь, милая? — мама весело фыркает. — Тебя же обычно по воскресеньям из пушки не разбудишь. Даже если пожар начнется, не докричишься. А тут вдруг вскочила ни свет ни заря, да еще на кухне с тестом возишься.
— Ладно, твоя взяла, — выключила плиту и поставила блюдо с блинами на стол. Туда же отправились миски с вареньем и сметаной. Вот ничем маму не провести. Как ни старайся. — Переживаю я. Но совсем немного.
— Расслабься, — ласково гладит по голове. — Папа твой же не зверь какой-то. Он прекрасно понимает, что любой ребенок рано или поздно улетает из гнезда. И это нормально. Просто ему пока тяжело смириться с тем, что ты уже готова упорхнуть от нас. Переживает за тебя. Боится, что тебя могут обидеть.
Невольно улыбаюсь аналогии с птенцом, приведенной мамой. Разливаю по чашкам чай и сажусь на кухонный диванчик напротив нее.
— Скажи, это правда так сильно заметно? Что я нервничаю из-за встречи папы и Кости? — обхватив ладонями горячую чашку, дую на воду, пытаясь остудить.
— Тая, я ведь тоже когда-то была девчонкой. И нервничала так же, как и ты. Так что твои метания мне видно с первого взгляда.
— Прости, но мне сложно в это поверить, — подмигиваю, а мама шутливо замахивается на меня полотенцем.
— А ты поверь, Таюш, поверь. И папка твой по молодости еще какие фортели отчебучивал. Уводил меня на свидания прямо из-под носа отца, дедушки твоего, мир его праху.
— Это как? — сворачиваю блин треугольником, макаю в сметану и откусываю кусочек. Вкуснятина. Надо почаще печь блинчики.
— А вот так, — мама свой блин поливает вареньем и довольно жует. — Дожидался, пока мои засыпали, а потом бросал камушек в мое окно. Благо, жили тогда на первом этаже. Ну я и спускалась к нему. И потом мы бродили рядом с домом, сидели в беседке, разговаривали, обнимались. Ну и поцелуи под луной были, куда же без этого.
— Все, можно дальше без подробностей, — отмахиваюсь рукой и хихикаю. — А возвращалась ты обратно в квартиру как?
— Андрей подсаживал, помогал забраться внутрь. Так что мне есть чем его прищучить, если он на тебя давить начнет. Это сейчас для тебя он строгий папаша, а в твои годы был тем еще авантюристом.
Мама улыбается, предаваясь воспоминаниям юности, а я пью чай и думаю о своем. Пожалуй, я даже успокоилась после маминых рассказов. Хорошо все-таки, что мы с ней на одной волне. Ни разу не припомню, чтобы мы сильно ссорились, даже когда она меня наказывала за проделки, совершенные в период подросткового бунта. Так, могла пообижаться пару часов, а потом сама шла к маме мириться. В порыве чувств вскакиваю с места и порывисто ее обнимаю.
— Спасибо за то, что поддерживаешь, мам.
— Для этого и нужна мать, Тая. Своего ребенка заведешь, тоже поддерживать будешь.
— Мам, — я аж поперхнулась. — Какие еще дети? Рано мне еще.
— Так это я не про сейчас, а на будущее. А сейчас и правда рано, тебе доучиваться еще два года.
— Я помню, — киваю и утыкаюсь в чашку с чаем. Так мы вместе и сидим, попивая чай с блинами и разговаривая обо всем понемногу. А потом нашу женскую идиллию нарушает папа и я, мысленно хихикая над маминым рассказом, иду готовить яичницу.
***
— Кость, ты же помнишь, да? Не рассказывай родителям о наших с Зоей приключениях в КПЗ. — я решила выгадать перед знакомством немного времени и, перехватив Костю у самого подъезда, потащила его на прогулку в парк. Тот самый, в котором люблю бегать. Мы неторопливо прогуливались по теннистым аллеям и я давала последние наставления.
— Таяна, ну я же не идиот, — Костя укоризненно смотрит на меня сверху вниз. — Не скажу, конечно. И да, я помню, что твоего папу зовут Андрей Сергеевич, а маму Марина Витальевна. Верно?
— Да, — смущенно смотрю на зеленую траву и цветы, растущие по бокам от дорожки. Самой неловко за свои страхи.
— Пошли уже, птичка моя. — Костя, посмеиваясь, обнимает меня за талию и направляет в сторону выхода. — Твои наверняка заждались. Да и еда стынет…
— Кстати, ты же не против обычной домашней еды? Без изысков? — пытливо на него смотрю. Почему-то в душу закрадываются смутные сомнения. Вдруг Косте не понравится в нашей скромной трешке, которой давно уже требуется ремонт. Или не захочет есть обычный плов, манты, салаты.
Нет, мы-то живем в относительном достатке. Но, как ни крути, в сравнении с квартирами Зои и Кости наша выглядит как-то блекло. Да и икры осетра на столе никогда не водилось. А Костя явно привык к еде классом повыше, всяким деликатесам.
— От вкусной домашней еды откажется только мудак. — хмыкает. — А ты выброси глупости из головы. Мне не нужна дочь олигарха, живущая во дворце и одетая в шелка и золото. Мне нужна ты. Такая, как есть. Уясни себе это уже.
От его слов становится так тепло на душе, что я сама кидаюсь к нему на шею с объятиями. Обнимаю крепко-крепко. Словно боюсь, что он исчезнет как мираж в пустыне.