Наконец-то!
Шрифт:
Патрик, сидевший в кресле напротив дивана, встал и зашагал по комнате.
— Я был уверен, — сказал он с досадой, — что она отправит записку через слугу. Если бы она это сделала, мы бы сейчас уже знали, кто сообщник.
— А мы даже не можем утверждать, что она уже отдала ему записку, — тихо заметил Джереми. — Возможно, пока мы здесь с вами гадаем, слуга из Хайвью везет Сапогу послание мамы.
— Ну спасибо, братик, за такое предположение! — язвительно сказала Арабелла. — Как только убийца получит записку, мой муж окажется перед лицом
— Черт возьми, Белла, я просто пытаюсь предусмотреть все возможные варианты! — возмутился Джереми. — Тони и Патрик весь день сидели в кустах и следили, не выйдет ли из поместья кто-нибудь из слуг, а мы с тобой на протяжении всего званого вечера кружили возле мамы, как коршуны над кроликом. Она, наверное, решила, что у нас не все дома. Во всяком случае, кузина Агата бросала на меня довольно странные взгляды. — Он смущенно усмехнулся. — Она даже похвалила меня, сказав, что я очень заботливый сын.
Слова Джереми вызвали улыбку. Наступила короткая пауза, во время которой мужчины пили виски, размышляя над ситуацией.
— Ну? — наконец спросил Джереми. — Что мы теперь будем делать?
Тони усмехнулся:
— Нам остается только ждать. Патрик прав: очень скоро Сапог придет его убивать.
Блэкберн насмешливо поклонился:
— Для дорогих друзей мне ничего не жалко, даже собственной жизни. — Он посерьезнел. — Интересно, получил ли Сапог записку? Или, как предположил Джереми, она еще в пути?
Сапог не выказал никакого удивления, когда на вечере у Гейлов Мэри вложила ему в руку плотно сложенный листок. Он продолжал мило улыбаться и вообще вел себя как ни в чем не бывало. Но бумажный клочок жег его ладонь, и он поспешил убрать его в жилетный карман.
Только приехав после званого вечера домой и закрывшись в кабинете, он наконец прочитал послание Мэри. Оно его не столько встревожило, сколько разозлило. И чем больше он думал, тем меньше волновался.
«Итак, записка Молли попала к Блэкберну, — неторопливо размышлял Сапог. — Очень интересно! И он пытается шантажировать миссис Монтгомери… и меня. Интересно, кто это придумал — Тони и Блэкберн?» Сапог не верил в угрозу Патрика. Он знал, что Тони и Блэкберн действуют заодно.
Он мерил шагами небольшой кабинет, рассеянно похлопывая себя по губе запиской Мэри. Надо что-то предпринять. Но что? Мэри ему не опасна. И никогда не была опасна — только поэтому она до сих пор жива. Эта женщина будет держать язык за зубами: не в ее интересах, чтобы правда выплыла наружу. Обычно приличные дамы как огня боятся малейшего скандала, связанного с их именем, и Мэри Монтгомери скорее умрет, чем признается в своем неблаговидном поступке. Так что с ее стороны ему ничего не грозит — во всяком случае, пока. А вот Тони и Патрик… этих двоих надо убрать. И разумеется, Арабеллу.
Сапог нахмурился. «И зачем я только напал на нее в ту ночь? — в который раз пожалел он. — Все равно ничего не добился, только получил графином по
Какая досадная ошибка! И вот теперь приходится пожинать плоды собственной глупости. Заявившись к ней в спальню, он как будто сказал: «У тебя есть одна любопытная вещица, поищи как следует!» Он снова взглянул на записку, которую держал в руке. Значит, Арабелла все-таки нашла этот проклятый листок. Интересно, где? Но сейчас перед Сапогом стоял другой, более важный вопрос.
Тони, Патрик, Арабелла — все они должны умереть. Но как? Самое главное — проделать все так, чтобы избежать подозрений.
Сапог вздохнул. Он никогда не думал, что станет убийцей. Если честно, он вообще ничего не планировал. Все получалось само собой.
Началось с Мерси. Он хотел только замутить воду и посмотреть, какая рыбка в ней будет ловиться. Когда жена Тони сбежала с любовником, ему не составило труда шепнуть пару слов на ушко одному из первых сплетников Натчеза, заранее зная, что этот болван тут же прибежит к Тони и все ему выложит — разумеется, сильно приукрасив.
Нет, он не желал смерти Мерси. Но обрадовался такому исходу. И надеялся, что Тони повторит судьбу своего отца — напьется до беспамятства и свернет себе шею. Но этого не случилось. Ну что ж, как говорится, не все коту масленица!
А вот Элизабет просто не повезло. Конечно, Сапог огорчился, когда Тони женился во второй раз.
Но Сапог еще не был готов к убийству. Он выжидал. Чтобы завладеть всем наследством, а не только теми жалкими крохами, что достались его семье, надо было оставить Тони бездетным. Он, конечно, размышлял над тем, как избавиться от Элизабет, однако в тот вечер у него были другие намерения. Она застала его врасплох, когда он рылся в ее шкатулке с драгоценностями.
Трудно сказать, кто из растерялся больше, но у него по крайней мере хватило ума достать пистолет и застрелить ее, а потом убежать через веранду второго этажа. О Боже, как же ему было страшно, когда он перелезал через ограду и мчался к своей лошади, спрятанной в ближайшем лесу! Сердце его ухало в груди, словно кузнечный молот. Ему казалось, что этот стук слышно за пять миль. Но никто ничего не слышал.
Это было его первое убийство. Сапог долго приходил в себя, но со временем он начал смотреть на подобное злодеяние как на верный способ достижения цели.
«Глупая гусыня сама напросилась на пулю. Если бы она ушла вместе с Тони на ужин к Блэкберну, то осталась бы жива. Во всяком случае, в ту ночь. Впрочем, родить я бы ей все равно не дал».
На тот момент Сапог сильно поиздержался в деньгах и решил пошарить в комнатах Тони на втором этаже Суит-Эйкрза. Эта мысль тоже возникла не случайно: он зашел к Тони днем, и тот упомянул в разговоре, что вечером ужинает у Блэкберна. Сапог ошибочно предположил, что Элизабет уйдет с ним, но в конечном счете все получилось очень удачно.