Наковальня звезд

Бир Грег

Мартин почувствовал так, будто бы его ударили. Сжав кулаки, он набросился на Ариэль:

— Почему ты преследуешь меня? Чёрт побери, чего ты хочешь от меня?!

— Ганс опасен, — почти шёпотом произнесла Ариэль. Она боялась, что их подслушают. — Он же пустой внутри. Но чем больше он получает, тем больше он о себе мнит. Он полагает, что все Венди — лишь безмозглая скотина. Вернее, он полагает, что все мы — безмозглая скотина.

— Ты порешь чушь, — сказал Мартин.

Ариэль вспыхнула. Её прищуренные глаза налились злобой:

— Тебе ли об этом судить, девственник? Ты что, так и собираешься до конца путешествия прожить один? Скажи, почему ты так ненавидишь меня?

В ответ Мартин лишь поморщился и, ухватившись за лестничное поле, продолжил свой путь к перемычке, оставив Ариэль позади.

— Да будь ты проклят! — прокричала она ему вслед.

Джакомо и Дженнифер висели возле звёздной сферы в учебной комнате. Корабль прекратил ускорение двенадцать часов назад и теперь лежал в дрейфе. Вокруг поблёскивали лестничные поля.

Хаким, Ли Гора и Луис Высокий Кактус спокойно наблюдали за изображением.

Вошёл Мартин. Он взглянул на центральную сферу и глубоко вздохнул.

Они были в девяти миллиардах километров от будущих компаньонов. До воссоединения оставалось два дня. Корабли двигались встречным курсом и медленно, но неминуемо, приближались друг к другу.

Вслед за Мартином в учебной комнате появился Гарпал.

— Почему так много? — спросил он, указывая на пять сфер.

— Это Ганс приказал, для внешнего эффекта, — объяснил Мартин.

Хаким поднялся по лестничному полю, цепляясь за него руками и ногами, и повис перед Мартином и Гарпалом. Он не улыбался.

— Что, соревнования закончились? — поинтересовался он.

— Почти, — ответил Мартин. — Закончатся через десять-пятнадцать минут.

— Мне кажется все это глупостью, все эти спортивные упражнения, — признался Хаким. — Чем скакать, как белки в колесе, лучше бы занялись наукой.

— У Ганса свои планы, — заметил Гарпал.

— Кто победил? — спросила из противоположного угла комнаты Дженнифер.

— Рекс, — небрежно ответил Мартин. Он приподнялся поближе к центральной сфере. Изображение корабля будущих союзников становилось всё более отчётливым, шириной оно было уже где-то в обхват двух рук. Корабль также как и «Спутник Зари», своим внешнем видом напоминало змею, проглотившую три яйца. — На корабле не видно следов повреждения, — заметил Мартин.

— Он меньше, чем «Спутник Зари», — сказал Джакомо. — Примерно вполовину. Интересно, где они сражались? И вообще, что они из себя представляют?

— Я что-то не вижу резервуаров для горючего, — пробормотал Гарпал.

В учебную комнату вошёл мом. За последние десятидневки они так редко видели момов, что Мартин не мог удержаться и во все глаза уставился на него.

— Ганс не отчитался за последнюю десятидневку, — сообщил мом, обращаясь к Гарпалу и Мартину. В его голосе не прозвучало осуждения, это было простой констатацией факта. — Что-то случилось?

Мартин сглотнул слюну. Ганс проигнорировал доклад момам… Чтобы это значило? Но ведь Ганс уже перестроил все на корабле, изменился даже стиль общения между людьми. Почему же Мартин до сих пор чему-то удивляется?

Хаким посмотрел на Мартина. В его взгляде не было ни одобрения, ни волнения, просто осторожный взгляд. Ни о чём не говорящий.

— Не думаю, что что-нибудь случилось, — ответил Мартин мому. Он не собирался больше играть роль защитника Пэна, и представлять ситуацию в лучшем свете, чем она была на самом деле. Он уже не мог игнорировать тот узел, который завязывался у него в желудке каждый раз, как он видел доверенных лиц Ганса, или людей, опьянённых общением с Розой.

— У нас есть свежая информация для команды, — продолжал мом. — Я приготовил сообщение. Есть ли какие-нибудь встречные планы?

— Крнечно есть, — ответил Мартин.

— Ганс не мог уклониться от доклада, — пробормотал Гарпал.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался мом. Гнев Мартина сменился смущением, он покраснел. Чтобы скрыть это, он прикрыл лицо руками и покачал головой:

— Нет никаких проблем. Я ведь всё равно не смогу все связно изложить. Ганс скрытен. Хуже всего, что он никогда с нами не советуется. Да и зачем ему советоваться? Команда и так беспрекословно следут за ним. Он не действует, как тиран. Он только сердито посмотрит, и этого достаточно.

Мы снова превратились в детей. Ганс — наш отец, мать — Роза. Как же называть тогда момов? Тётушками?

Мы — одна счастливая семья.

— Когда соберётся вся команда? — спросил мом.

— Через несколько минут, — ответил Хаким.

— Я подожду.

Венди и Потерянные Мальчики стали подтягиваться получасом позже, вспотевшие и раскрасневшиеся. В условиях невесомости Ганс настаивал на дополнительных занятиях спортом. Некоторые, даже войдя в учебную комнату, продолжали, имитируя, отрабатывать новые удары. Все были разбиты на новые группы, семьи остались в прошлом. Ганс распустил их.

Ганс и Рекс вошли последними.

Все взгляды устремились к сфере, она не могла не притягивать, но, к сожалению, не могла дать ответов на многие вопросы.

Хаким начал перечислять длину, вес, примерный объём горючего корабля-союзника. Он несколько нервозно поглядывал на мома, будто бы выспрашивая у него удобрение тому, что он говорил. Казалось, Хаким боялся сказать что-нибудь лишнее, стать чрезмерно многословным. Ганс редко общался с исследовательской командой.

— Я думаю, и у момов есть, что сообщить нам, — произнёс Ганс, когда Хаким в очередной раз ненадолго умолк. Хаким с облегчением кивнул и освободил место..