Наложница
Шрифт:
Мы шли дальше. И я постепенно успокаивалась: первый восстановленный дом, мужики в рубахах крышу кроют, второй, третий… Деревенька-то кажется в порядок приходит… Вон, уже и детишки бегают, правда, при виде нас их как ветром сдувает, мужики свободные кланяются, женщины — то же, кстати. Все, как одна — с длинными косами, в несколько колец уложенных на затылке и заколотых деревянными спицами-заколками, в простых платьях-сарафанах. Чернявые, смуглолицые, с серыми и карими глазами… Ох ты ж… Да я тут в своем одеянии — как павлин среди гусей. О прическе так вообще молчу. Тем временем командир остановился возле одной добротной избы и жестом показал на вход. Я кивнула и вошла, поняв, что он меня пропускает вперед.
Изба была светла, состояла из нескольких комнат. Большая печь-очаг стояла у стены, видимо, такое чудо как русская печь им была недоступна ещё. Что же… Хорошо, хоть тяга не прямая, дым хоть в трубу уходит, а не по всей избе летает. В печи весело трещал огонь, что-то булькало в подвешенном котелке, пахло довольно… забавно. Я прошла на центр комнаты и остановилась, осматриваясь. Лавка вдоль стены, стол возле неё, стол, пара табуретов-стульев. Полки на стенках с домашней утварью. Красного угла с предметами поклонения вроде нет. Все слишком просто. И вроде как ещё даже не обжито. Из второй комнаты вышел мужчина, разительно отличавшийся одеждой от командира и "снайперов". Но не был худым или толстым — он был… Попробую объяснить.
Я несколько раз видела мужчин, которые постоянно занимаются тренировками. Не наращивают гору мускул — а выжимают из имеющихся у них максимум и сверх того. Это не гора мышц — но они при случае могут и подкову согнуть, и ребра тебе в легкие загнать. Причем в простой одежде ты никогда не обратишь на них внимание. Но таких ребят всякая гопота обходит стороной. Вот и этот… мужчина… воин… Он — был из таких ребят. Волосы его были коротко стрижены, в них блестела седина. Исходный цвет был скорее каштановым, чем черным, да и глаза у него были темно-зеленые и такие пронзительные… Цепкий взгляд, взгляд-рентген, взгляд, от которого ничего не скроешь? Нет, не то. Сила, мудрость, опыт, понимание. Кстати, одет он был в рубаху и кожаную куртку, брюки из плотной ткани и высокие сапоги. Он заговорил — и я не поняла нифига.
— Не понимаю. — сказала я, отрицательно покачав головой.
Он задумался — и снова что-то сказал. Уже немного по-другому. Мой ответ был все тем же. После десятого раза он повторил мою фразу, слегка затягивая гласные, как будто пробуя на вкус.
— Да, не понимаю. И, кажется, ты тоже не понимаешь, о чем я говорю… Вот уж никогда не думала, что я, сойдя с ума, вынуждена буду учить язык моих персональных глюков…
Зеленоглазый замер, почему-то напрягся, потом вроде расслабился. И даже вроде улыбнулся. Я робко улыбнулась в ответ. Он указал мне на табурет, сам снял с огня котелок, взял с полки три миски и насыпал варево из котелка. Одна миска оказалась на столе рядом со мной, вторая — напротив меня, третья — слева. Рядом с мисками легли и ложки. Мужчина сел напротив меня, а рядом со мной сел командир. Капюшон, кстати, он так и не снял. Ну, не мне говорить о странностях в этом мире.
— Таэйр. — сказал мужчина, указав на себя, потом — показав на командира — Крайф.
— Анна. — сказала я, указав на себя.
Ну вот и познакомились… Черт побери! Что же мне теперь делать?
После ужина командир исчез. Не, не в прямом смысле слова — он просто ушел так быстро, что я не заметила этого. Таэйра попросили выйти на улицу какой-то довольно прилично одетый мужчина, я отвлеклась на вид из окна — и тут Крайф исчез. Ну а мне пришлось скучать. Посмотрев на пустые тарелки на столе — я собрала их, нашла миску побольше, потом набрала в неё воды из большого ведра — и отмыла в ней миски с ложками. Расставив тарелки на полке, я вытерла руки тряпкой — и почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась — и увидела направленный на меня задумчивый взгляд зеленых глаз. Не, как значит ему готовить еду для нас — так можно, а мне вымыть посуду за всеми — так нельзя? Я вопросительно посмотрела на него. Он отрицательно помотал головой. Я сделала что-то не так? Скорее всего. Возможно, те, кто носит такие костюмы ведут себя по-другому — но… Это костюм был на мне, а не я была в костюме, в конце концов. И все остальное — лишь мелочи жизни. Кстати о мелочах… Куда бы деть воду из миски? Осмотрев комнату на предмет чего-нибудь отдаленно напоминающее ведро с помоями — я вопросительно посмотрела на него, держа миску с грязной водой в руках. А он забрал миску из моих рук и, толкнув вторую дверь, выходящую вбок, вышел туда и выплеснул воду на огород.
Я подошла к нему и, показав на него, произнесла его имя. Потом — на себя и повторила свое. Потом — указала на стол — и назвала его по-своему. И с вопросом посмотрела на него. Таэйр колебался недолго.
— Роктан.
Я повторила. Когда в доме не осталось вещи, которую бы я не могла назвать, наступили сумерки.
— Кхайр. — сказал он, указав на улицу.
— Не понимаю. — помотав головой, сказала я. Эти слова он уже знал.
Он улыбнулся, складывая из ладошек круг.
— Таэмрай. — Потом переместил руки ниже и в сторону. — Сорей. Вайр. — поднял круг над головой. — Кхайр. — руки переместились на ту же высоту но в другую сторону.
— А! — сказала я, руками показала такой же круг. — Солнце. Восход. Зенит. Заход.
Таэйр кивнул и сказал:
— Эн кхайр — этан райфер фар сорей.
Заход… что-то там… Восход. Предлоги? Междометия? Или… Блин, я с ума сойду! Я жалобно посмотрела на него. Он улыбнулся и махнул рукой. И показал на дверь во вторую комнату.
— Найгир. — и пошел туда.
— Анна ферран тран. Вартес. Анна вартес.
И показал на кровать. Одну из двух в этой комнате.
— Таэйр? А ты где будешь спать? Таэйр вартес? — показала на вторую кровать я.
Он покачал головой.
— Най ферран вайтем. — и показал на первую комнату.
— Крайф вартес? — не унималась я.
— Мек. — он отрицательно покачал головой. — Крайф митар фар сорей. Ферра. — поклонившись мне, он добавил: — Фанрей таэм шарт райфер.
— Спокойной ночи. — поклонившись, сказала я, с трудом поняв то, что, видимо, Крайф будет занят до рассвета и не придет спать. А ещё то, что мне, наверное, пожелали спокойной ночи. Таэйр прикрыл дверь.
Вздохнув, я начала разоблачаться. Надо же… оказывается, под кофтой и юбкой у меня была ещё одна, нижняя, длинная рубашка из непрозрачного тончайшего материала с очень коротким рукавом и разрезом с одной стороны. Продуманно… Особенно учитывая то, что моя основная одежда была абсолютно непригодна для того, чтобы спать в ней. Забравшись на тюфяк, заменявший тут перину, я поняла, что в этом мире надо срочно вводить такое понятие, как ортопедический матрац. Но возмущаться долго мне не пришлось — я почти сразу погрузилась в сон. Благо, события прошедшего дня, целая куча новых незнакомых слов и прочего давали столько пищи для моего уставшего мозга, что бояться кошмаров мне не стоило. Я улыбнулась. По сравнению с той жизнью, которую я вела в реальности — мой персональный сумасшедший мир был ещё ничего… Мне он начинал нравиться.
Открыла глаза я уже утром. От сна оставалось жутко неприятное ощущение монотонности, серости и скуки. Я заново пережила свой обычный день, начиная от раннего подъёма и заканчивая поздним приходом домой и засыпанием. Я долго смотрела в деревянный потолок, пытаясь понять, что мне из этих двух реальностей снится, потом поняла, что мне все пофиг и что здесь хотя бы интереснее — и решила не выздоравливать. Раз сходить с ума — то так, чтобы всем остальным было завидно. Вот я так и собралась сделать. Пусть врачи потом удивляются, может кто-то докторскую потом написать… Мне не жалко… А пока надо встать и привести себя в божеский вид.
Сквозь плотные занавески (котер) на окнах, в комнату лился ещё неяркий, но уже довольно сносный свет. Рассвет. Сорэй. Одежда (тор и вайна) висела на спинке кровати (вартес) так же, как я её и оставила. А вот рядом с кроватью, чуть дальше, на табуретке (тайре) стоял тазик и кувшин с водой. Улыбнувшись, я помылась, с удовольствием отмывая ноги и с ужасом думая о том, что это надо было сделать ещё вечером — но было не до этого. А потом я оделась, причесала свои волосы как смогла — и вышла из комнаты, вспоминая вчерашние уроки языка.