Нам нельзя остаться
Шрифт:
Вообще я люблю ночной город, но сейчас любоваться пустыми тёмными улочками не было ни малейшего желания. Идти стало нестерпимо тяжело, но дом уже был рядом.
Дверь нашего старого дома приветственно скрипнула, впуская нас в наши покои. Анимара дотащила меня до кровати и в изнеможении скинула.
– Если ты и дальше будешь есть всё подряд, - заметила она, покидая комнату, - то в следующий раз ночевать будешь в лесу.
Раны на груди и плече продолжали болезненно пульсировать. В сосенней комнате раздавались постукивания стекла и тихое ворчание.
– Травница! – донёсся до меня
Вскоре она вернулась с большим платком, завязанным узлом. Ещё один платок красовался у неё на голове.
– Вот! – прокомментировала она. – Приложишь к своим царапинам, авось полегчает.
– Твоё милосердие всегда поражало меня, - отозвался я, принимая платок.
Честно сказать, я был нисколько не удивлён, что от одного прикосновения платка с травами к тёмным бороздам на моём теле сразу стало чуточку легче.
Она сидела рядом и зашивала мой плащ. И пока я погружался в тёмный сон, мне слышалось её тихое ворчание в свой адрес.
Глава 17
“Вроде бы надо идти на казнь,
а настроение почему-то не очень”
Наступило утро. Проснувшись, я обнаружил, что Анимары рядом не было. Боль в груди и плече тихо напоминали мне о событиях прошлой ночи, но благодаря мастерству моей другой половины, эти напоминания были едва ощутимы.
Вообще я действительно не перестаю восторгаться этой женщиной. И как женщиной, и как могущественной ведьмой. Время неумолимо шло вперёд, а она становилась только лучше во всех смыслах. Мудрость лет сделала её дальновидной, тайные знания придали уверенности в себе. А милосердие правило её душой столько, сколько я её помню. Должно быть, именно это и не дало её душе погрязнуть в пороках, которые так часто идут рука об руку с могуществом.
Она сидела за столом в своей комнате и ела. Её причёска была ничуть не хуже, чем обычно. Я вспомнил, сколько крови было вчера на её волосах, сколько клоков та тварь выдрала из её головы, и содрогнулся. Но как ей удалось скрыть всё это, оставалось загадкой. Уж не могла же она отрастить новые волосы за одну ночь? Впрочем, чему я удивляюсь?
– Наконец-то! – улыбнулась она. – Я уже обдумывала, как в одиночку тащить тебя до могилы. Твоя каша почти остыла, но даже не проси – разогревать её я не буду. Уже три раза грела!
– Спасибо, – отозвался я, принимаясь за еду. – Как твоя голова?
– Да вот видишь, - отозвалась она, - забита разными важными размышлениями. Но, слава Богам, одним меньше!
Я подмигнул ей и милая улыбка коснулась её лица. Ради таких моментов и стоит жить.
– Что ещё таится в твоей голове? – подобных вопросов я старался избегать, потому что не готов месяцами слушать подробнейший ответ.
– Ох, дорогой мой, - отозвалась она загадочно, словно бы угадывая мои мысли, - Твой разум ещё не готов узнать всех тайн и хитросплетений, что я могла бы тебе открыть.
– Верно, - без тени иронии ответил я. – Но нам всё рано нужно изучить стоки, не зависимо от тайн в твоей голове.
Она кивнула, откладывая в сторону пустую тарелку.
– Если я не ошибаюсь, - деловито проговорила Анимара, - То у тебя сегодня казнь…
– Вот бездна! – вскочил
Я помчался к двери под изучающий взгляд моей другой половины, схватил свой плащ, сунул ноги в башмаки. Приведя в порядок причёску, и убедившись, что полностью готов к выходу, я потянулся к ручки двери. А затем я услышал за спиной размеренный голос:
– Именно поэтому я и подняла тебя ни свет, ни заря.
Я резко обернулся, возмущённый подобным заявлением.
– Да ведь я сам проснулся! – высказал я.
– Это ты так думаешь, - ответила она. – Так что времени у тебя целый сарай!
Я пожал плечами, словно бы не был удивлён подобным вестям.
– Я знаю это!
– произнёс я с достоинством, - Просто сегодня я желаю немного прогуляться!
Опаздывать на казнь нельзя. Контролировать толпу, ожидающую правосудия над мерзавцем, иногда становится невозможно. Они готовы смиренно ждать назначенного часа, они готовы к продиктованным им условиям, они склонны к послушанию. Но всё это лишь до того момента, пока время, отведённое убийце, или насильнику не начинает растягиваться. Тогда они начинают негодовать. Их силу нельзя недооценивать, и лишь полный идиот не будет считаться с ней. Благо в том, что они сами не представляют, на что способны, пока ими правит единый порыв.
Я закрыл за собой дверь, оставив недоумевающую Анимару одну. На пороге дома стоял человек, фигура которого для меня стала уже навязчивой.
Солнце едва поднималось, день обещал быть тёплым и безоблачным. Свежий ветерок, словно ожидавший моего появления, обдал меня прохладой. На самом деле, мне и правда хотелось не спеша пройтись по живому городу.
Я встретился взглядом со стоящим на пороге дома Винрантом. Тот невозмутимо держал закрытый поднос в обеих руках. Его передник сегодня был куда грязнее обычного. Глаза Винранта сузились, глядя прямо на меня.
– Дома ли госпожа Анимара? – холодно осведомился он.
– Да, - ответил я. – Попробуй постучаться.
Я отошел от двери и направился в недра Гонкоралла. Но словно бы некий червячок сомнения в моём сердце заставил меня обернуться и выкрикнуть:
– И смотри без глупостей! Анимара – моя. И только моя!
Конечно, за столько лет мы испытали друг друга сполна. Сомнений в том, что однажды одному из нас вместо напитка богов захочется попить из лужи, не осталось вовсе. И всё же иногда я не мог сдерживать себя, чем не мало забавлял Анимару. То ли для себя, то ли для неё, я периодически проделывал подобные не слишком умные выходки, давая волю своему секундному порыву. Жалел ли я хоть раз об этом? О да, но всё это отдельные истории, позор которых мне хотелось бы унести с собой в могилу.
Что ответил Винрант, я не знаю. Но что произойдёт, если вдруг с ней что-нибудь случится, или если вдруг я обнаружу её в объятиях этого болвана, мне известно точно. Я без колебания убью того, кто хоть пальцем прикоснётся к моей другой половине!
С такими мрачными мыслями я направился в сторону эшафота.
А впрочем, того, кто хоть пальцем тронет мою ведьму, ждёт не завидная судьба. Анимара ни то, что за себя, она за троих постоять может. “Убить взглядом, казнить словом” это про неё.