Нам нельзя остаться
Шрифт:
Настроение моё немного улучшилось.
Город как раз просыпался, а некоторые лавки были уже открыты. Моя бледная кожа действует на людей отталкивающе, а потому моё второе ремесло мне очень нравится. Разве не должны люди бояться того, кто отнимает жизнь? И пусть палач – это искаженный символ справедливости и порядка, народ знает, что на смерть далеко не всегда отправляют отпетых негодяев. Карать убийц мне по душе. Я не испытываю мук совести за то, что предаю смерти подобную породу людей. Я свершаю правосудие, а заодно и продлеваю свою
Прогулявшись по городу я привёл свои мысли в порядок. Подышав свежим, пропитанным особыми ароматами воздухом, я оказался возле своего ремесленного столика, за которым свершаются великие дела. Зрители уже были на своих местах, как и моё настроение. Стражники, подобно двум статуям, держали между собой мою сегодняшнюю добычу.
И когда я увидел её, сердце моё провалилось в пропасть.
Глава 18
– Да зачем же так с человеком поступать!
Ходит и ходит! Ведь от чистого сердца ходит!
Едва Зельборн выскочил наружу, как в дверь почти сразу постучали. Я было спохватилась, чтобы убедиться в том, что у меня всё готово для представленья, да передумала. Вчерашнее приключение не обошлось для меня даром, хотя основной удар принял на себя мой некромант. Основной, да ещё и мой в довесок.
Я же потеряла драгоценную энергию и свою великолепную причёску, не говоря уж о нежной коже на голове, которая теперь будет долго заживать. Но всего этого я не сказала своей другой половине, потому как зачем ему лишний раз беспокоиться. Да и что, собственно, он может для меня сделать?Всё что мне сейчас хотелось, это…
В дверь опять постучали.
– Уходите! – рявкнула я, - Я сегодня не в настроении. А когда я не в настроении…
– Госпожа заболела? – раздался знакомый озабоченный голос и я облегчённо выдохнула.
– Винрант? – крикнула я. – Это что, ты?
– Да, госпожа! – подтвердил голос за дверью.
– Так войди же! – скомандовала я, - Что ты, как не родной?
Дверь тут же распахнулась, на пороге и правда стоял повар из трактира “Три колеса” и застенчиво улыбался. Но кроме улыбки на его лице больше ничего хорошего о нём сказать было нельзя. Передник его был весь заляпан ни то кровью, ни то вином, ни то ещё чем. Да и сам он выглядел не очень презентабельно: весь словно бы помятый тяжёлым сапогом самой жизни.
В обеих руках он держал огромный закрытый поднос.
– Я тут подумал… - начал он.
– Да заходи же говорю! – перебила я, и он повиновался.
Войдя внутрь, он вновь застыл в нерешительности, ожидая моих дальнейших указаний. А я не спешила их отдавать.
До моих ноздрей вдруг донёсся великолепный запах, столь тонкий и пленительный. Словно бы сами Боги подслушали мои недавние мысли и исполнили моё желанье. Пахло жареной рыбой.
– Я подумал, - повторил он, глядя на меня, - что госпожа
Стало быть, муки совести, что терзали беднягу, до сих пор были сильны. Что ж, мне начало это даже нравится.
– Погоди-погоди, - вкрадчиво уточнила я. – Ты хочешь сказать, что в прошлый раз твоё блюдо было не лучшим?
Я демонстративно подняла бровь. Винрант вздрогнул.
– Мои блюда всегда лучшие! – гордо, с нотками обиды проговорил он.
– Ладно-ладно! – сказала я, маня рукой к столу.
Прелестный запах рыбы всё больше обволакивал меня. Винрант подошёл и деловито поставил поднос на стол.
– А скажи-ка мне, друг мой, - как бы невзначай продолжила я. – У тебя словно бы и дел совсем других нет, кроме как собственноручно таскать явства ко мне в дом?
– Это ведь от чистого сердца! – он округлил глаза, словно бы я задела его за живое.
За тем он открыл крышку. Сначала, когда я первый раз увидела блюдо, что приготовил Винрант, в моей голове галопом пронеслись порочные мысли: “Это всё мне! Он сам виноват, что у него казнь! Надо меньше людей карать, и больше быть со мной, тогда и ему вселенная предоставит половину своей милости, а так…”
Впрочем, мысли эти так же скоро меня покинули, как и явились. Не знаю, как долго я любовалась печёной рыбой с гарниром из картошки и салата, но когда я подняла взгляд, то глаза Винранта были в предвкушении моего одобрения. Немного по-детски он ждал от меня восторженной реакции, или хотя бы похвалы. И уж чего-чего, а этого у меня было полно.
– Неплохо, - сдержанно резюмировала я. – Но есть некоторые недочёты.
Лицо повара помрачнело, но он всё так же внимательно смотрел мне в глаза.
– Я весь во внимании, госпожа! – мрачно проговорил он, стараясь не выдавать свою обиду.
Я взяла его под руку и повела к выходу. Запах пота и специй теперь занял главенствующую позицию в моём носу.
– Дело в том, Винрант, - деликатно начала я, - что ты отличный повар. Твои блюда просто выше всяких похвал, но…
Он внимательно слушал и не перебивал даже тогда, когда я подбирала слова для своего “но”.
– Но тебе следует подтянуть и другую область своей натуры, если ты собираешься и впредь являться в этот дом, – закончила я.
– А? – в недоумении он уставился на меня.
Я обречённо вздохнула.
– Твоя одежда, Винрант! – подсказала я. – Достойный человек как попало не одевается!
– Ах, это! – отозвался он, оглядывая свой грязный фартук. – Немного запачкался.
– А ещё, - продолжила я с огоньком. – Следить за чистотой своего тела и манерами. Вот что значит быть разносторонней личностью, Винрант.
Тот совсем сник.
– Видишь ли, - продолжила я, отдавая ему поднос прошлый с крышкой с прошлого раза, и распахивая перед ним дверь, - посещение моего дома накладывает определенные требования на всех, кто в него входит.