Намасте. Пыль дорог
Шрифт:
Представлялся он Лоренсом Бертрант. Можно было предположить, что и какие-то славянские корни у него все же тоже есть. Он свободно говорил на английском языке, причем акцента практически не проявлялось. Бегло изъяснялся на хинди, а с дамами предпочитал использовать французский. Какие еще он знал языки, одному богу было известно. Высокая статная фигура, иссиня черные волосы, тонкая полоска усов, загорелая кожа, белозубая улыбка, тонкие черты лица, делали его неотразимым в глазах местных женщин, как свободных, так и замужних. На вид ему было около 35-38 лет, но, когда он весело смеялся, можно было подумать, что совсем юный мальчик и только жесткий блеск карих глаз выдавал
День выдался, как всегда довольно жаркий. По апартаментам Лоренса Бертранта летали мухи. Они были столь навящевы, что их не пугали опахала, которыми обмахивали мускулистое тело мужчины две совершенно очаровательные молодые женщины в разноцветных сари. Шел 1938 год. В Европе было неспокойно. Фашизм в Германии набирал обороты, а в остальной части старого света спорили, что принесет этот самый фашизм во главе с его лидером Гитлером, развитым странам. Сможет ли он успешно противостоять коммунизму, который плотно укрепился на шестой части суши, России. В самой же Индии было совершенно тихо, как и в апартаментах их владельца, новости, сплетни и домыслы приходили только вместе с кораблями, которые заходили в крупную гавань города со всех частей света, да еще с самолетами, но тех было совсем мало и их в расчет можно было не принимать. Газеты из Европы доставлялись с большим опозданием, телеграф работал плохо, а телефонами пользовались лишь избранные, весьма состоятельные члены английской колонии, спецслужбы разных стран, которые обосновались в этой части света, да еще довольно темные личности с непонятными источниками доходов, которых в ту пору в Индии, и частности в Калькутте, было предостаточно. К последней категории подходил и наш герой, у которого был телефон, который стоял на маленьком столике, ручной работы, украшенный полудрагоценными камнями.
Лоренс явно кого-то ждал и заметно нервничал, к тому же его досаждали эти назойливые мухи, что даже вид двух красавиц с точеными фигурами не радовал его глаз. Наконец в прихожей раздался какой-то шум. Лакей с тюрбаном на голове, по местному названию сикх, важной походкой вошел в апартаменты и доложил о посетителе. Лакея звали Амит.
– Сэр Эргюсон, мой господин.
– Проси, – небрежно бросил Лоренс, и лакей скрылся из виду.
Раздались уверенные, быстрые шаги и на пороге апартаментов появился высокий мужчина около сорока лет. Седеющая шевелюра, коротко стриженная, уставные усы и великолепная выправка сразу наводила на мысль, что перед тобой военный, причем явно не сержантский состав.
– Сэр Эргюсон, дорогой, рад вас видеть, – Лоренс привстал с дивана и не спеша подошел к посетителю, слегка приобнял того за плечи. Затем сделал легкий кивок головой, и две прекрасные индианки скрылись в соседнем помещении.
Посетитель не отстранился, но и не выказал особой радости от такой фамильярности.
– Господин Бертрант, я также рад нашей встрече, но не обладаю достаточным временем для взаимных любезностей. Хочу сразу перейти к делу, – небольшой шрам на левой щеке незнакомца побелел, что свидетельствовало о сильном волнении военного.
– Да бросьте ваши армейские замашки дорогой Эндрю, давайте-ка немного выпьем, и уже после этого перейдем к делу, – Лоренса совершенно не смутило поведение высокопоставленного англичанина. Он, казалось, насмехался над чопорностью сэра Эргюсона, – это Индия, а не Йоркшир и вы не на приеме у его величества королевы Англии. Расслабьтесь.
Черты лица англичанина еще больше напряглись, но он сдержал эмоции и молча, кивнул головой.
– Ну, вот и отлично, – произнес Лоренс, доставая из бара два бокала и начатую бутылку виски, – присаживайтесь и чувствуйте себя, как дома.
Сэр Эргюсон присел на край дивана.
– В этой стране я не могу чувствовать себя как дома. Грязь, жара, нищета и вонь, – чувства англичанина не были поддельными.
– Как вы собираетесь здесь работать, если так и не смогли примириться с ее обычаями и традициями. Вы же кадровый разведчик? – глаза Лоренса улыбались, хотя по остальным признакам невозможно было понять, говорит он серьезно или опять продолжает подтрунивать над посетителем.
– Я большую часть жизни проработал в Европе, – пожал плечами сэр Эндрю, – но вот правительство решило усилить наше присутствие в Индии, хотя убей Бог я так и не понимаю, зачем это им нужно. Здесь же полнейший штиль. К этой стране ни у кого нет интереса. Наше присутствие здесь не зыблемо.
– Э, не скажите, дорогой мой, – Лоренс уже открыто улыбался, – мир стоит на грани великого передела, и только недальновидные политики еще не поняли этого. Индия является прекрасным плацдармом для завоевания всего юго-восточного региона. Именно поэтому ваше правительство, оценив реальную угрозу, исходящую от Германии, и предпринимает шаги для укрепления своих интересов в этой стране.
– Да какая угроза может исходить от Германии? Да, Гитлер пришел к власти, пришел законным путем. Устраивает жизнь в стране по своему образу и подобию. Немецкий народ в восторге. Что же грозит Европе? Россия – вот главный оплот зла и насилия. Вот с кем по – настоящему вскоре придется бороться, – сэр Эргюсон заметно воодушевился.
– Да Россия непредсказуемая страна, с таким же непредсказуемым правительством. Тут я вынужден с вами согласиться, мой дорогой друг. Но сейчас речь идет не об этом. Мы с вами прекрасно знаем, что в Калькутте появились немецкие представители, и они являются не только коммерсантами, банкирами и дипломатами. Среди них много сотрудников разведывательных органов, которые, впрочем, и не сильно это скрывают, – тон Лоренса сменился и стал более задумчивым и осторожным.
Тем временем Бертрант разлил коричневую жидкость по бокалам и предложил один из них англичанину.
– Виски, сэр Эргюсон. Прекрасный букет, должен вам сказать. Кстати, эту бутылку мне подарил Генри Розенберг, немец и агент секретной службы Канариса. Он, впрочем, это и не утаивает. Он здесь появился не так давно, но уже обзавелся приличными связями, в том числе и среди английских дипломатов. Именно через них он и приобрел эту бутылку виски, и не только ее, – голос Бертранта стал более вкрадчивым.
– Генри Розенберг, Генри Розенберг, – задумчиво промолвил сэр Эргюсон, – что-то не припомню такого.
– Дорогой друг, вы совершенно не умеете лгать, – улыбка украсила холеное лицо Лоренса, – между прочим, по словам Розенберга, именно вы и подарили ему эту самую бутылку со словами «из подвалов Ее величества». Думаю, королева Елизавета очень удивилась, узнав, куда девается виски из ее запасов.
Лицо военного покрылось пунцовыми пятнами, а глаза превратились в щелочки. Сэр Эргюсон хоть и находился на секретной службе Ее Величества, но оставался до мозга костей военным и к тому слыл честным и принципиальным человеком.