Намбату
Шрифт:
Ральдерик лениво приоткрыл один глаз, какое-то время глядел на ловящего каждое слово ирольца, потом вздохнул и отвернулся к окну. Карета ехала по довольно скучной местности. Несколько раз им попадались деревни и небольшие города. Разговаривали путники мало — не больше, чем было необходимо из соображения приличий. Герцога тяготило общество Эрлады, ему было трудно с ней общаться. По итогам ночных раздумий он решил, что пока будет говорить с ней на «ты», но очень-очень вежливо. Девушка молча вязала. Это занятие как-то не очень сочеталось с тем впечатлением, что она произвела на гендевца вначале.
—
Кузнец узнавал всё больше и больше. Помимо прошлого родины своего друга он услышал об истории и географии других государств, открыл для себя мифологию некоторых народов и, что особенно его радовало, почерпнул кое-какие знания об этикете. К определенному разочарованию учителя, читать он уже умел.
— … что не помешало Савараху проводить активную внешнюю политику. Однако в случае с Гирастаном…
Ральдерик снова почувствовал, что начинает раздражаться. Да, теперь он мог вздохнуть свободно, однако ощутимо веселее от этого не стало. Уже неделю дворянин маялся бездельем: разговаривать было не с кем, слушать лекции не хотелось, оставалось только дремать или пялиться в окно. В дороге с ними не происходило ровным счетом ничего. Герцог очень надеялся, что, возможно, на них хоть кто-нибудь нападет и этим его развлечет, но, как назло, никому не было дела до кареты и ее пассажиров. А Эрлада вязала. Из желтой пряжи. Шарфик. Как ни в чем не бывало. Ни на что не отвлекаясь и не выказывая признаков скуки и недовольства происходящим. Гендевец почувствовал себя очень одиноким и опять задремал.
Во время одной из очередных остановок Ральдерик слонялся вокруг экипажа в ожидании, когда они двинутся дальше. Вдруг прямо перед ним возникла Эрлада, полностью поглощенная процессом закрывания петель на достающем до земли цыплячьего цвета шарфе. Гендевец непроизвольно отшатнулся — он никак не мог привыкнуть к обыкновению девушки появляться из ниоткуда в самые неожиданные моменты. Вязальщица вела себя так, будто находилась в полном одиночестве. Это задело герцога. Он демонстративно отвернулся и сделал вид, что ее присутствия тоже не замечает.
— Завтра к утру мы прибудем в Шангаль, — сказала Эрлада, не отвлекаясь от своего занятия.
— Да? — юноша слегка удивился, что та к нему обратилась.
Он подозревал, что категорически не нравился жене друга, поэтому вежливые «Доброе утро» и «Спокойной ночи» считал единственными составляющими их ежедневного общения.
— Да.
— Это хорошо, — кивнул Ральдерик, убедившись, что девушка больше ничего не собиралась добавлять.
Какое-то время помолчали. Волшебница продолжала возиться со своим шарфом. Герцога это начало тяготить. Он уже было решил пойти погулять где-нибудь в другом месте, но не успел сделать и пары шагов, как услышал за своей спиной голос.
— Ты ведь хочешь у меня спросить?
— Что спросить? — уточнил он, оборачиваясь.
— Почему я вышла за него замуж.
Гендевец подумал, что у него никогда не возникало такого вопроса. Скорее, его волновала загадка, почему Гудрон решил на ней жениться. Как-то тянуло ирольца на женщин с непростым характером. Однако он все же изобразил глубокую заинтересованность.
— Почему ты вышла за него замуж? — послушно повторил он.
— Потому что он меня не боится, — ответила девушка, впервые с начала разговора поднимая на собеседника глаза. — Вот взять, к примеру, тебя. Ты ни на секунду не забываешь о моем происхождении, постоянно следишь за тем, что и как говоришь. Тебе в моем присутствии неловко. Но по сравнению со всеми остальными, кто знает о моей семье, ты еще неплохо держишься. По крайней мере, не заискиваешь, не потеешь от страха и не кланяешься. Добавь сюда тот факт, что мой отец — дракон. И я с рождения способна причинять разрушения, сеять ужас и панику. Это наследственное.
Эрлада снова сделала свой фирменный шаг и оказалась чуть ли не вплотную к гендевцу. Тот рефлекторно отскочил и напрягся. Девушка усмехнулась.
— Видишь, даже тебя это пугает. Что уж говорить о людях с менее устойчивой психикой? Мало кому хочется оказаться в эпицентре взрыва.
— Да, непросто тебе, — Ральдерик попытался изобразить искреннее участие, но это у него плохо получилось. — Ну а он?
В принципе, юноша догадывался, но решил из вежливости поинтересоваться, раз уж попутчица так хотела обсудить эту тему.
— Ты и сам знаешь, — хмыкнула волшебница, снова возвращаясь к рукоделию. — Ему наплевать на происхождение. Он жил в условиях, где оно практически ничего не значило, а король был на короткой ноге со своим народом. Потом он познакомился с мамой и тобой. Согласись, это не могло укоренить в его сознании идею о незыблемости и неприкосновенности социальной иерархии. А когда я впервые шагнула к нему сквозь расстояние, он разозлился, наорал на меня, и велел самой склеивать разбитую им от неожиданности посуду. Впервые мы встретились на поляне, усеянной обгоревшими трупами, и он сказал «Здравствуйте», а не «Чудовище! Будь ты проклята!» или «Прошу, пощадите! Вы можете забрать все, что у меня есть!»
— Да, этого на него похоже, — согласился герцог.
— Теперь понимаешь? Когда он говорит со мной, то видит именно меня. А не смертельно опасную без зачатков чувства жалости ведьму и не наследницу престола одного из самых богатых и влиятельных государств. А меня. Просто меня. Это многого стоит. Однажды ты тоже с этим столкнешься.
— С чем? — не понял юноша.
Он вдруг подумал, что, возможно, весь этот разговор был начат ради того, что Эрлада собиралась поведать дальше. А всё сказанное ранее являлось прелюдией, призванной подвести собеседника к важному пункту. Кажется, не один только Вешиль считал, что ему нужны наставления и советы. Он изобразил живое внимание и стал ждать, подтвердится ли его подозрение.
— Скоро вокруг тебя начнутся разговоры. Возможно, они уже идут. «Нам так необходим союз с таким-то государством. А у местного правителя как раз дочка достигла зрелости. Женитьба на ней молодого герцога решила бы кучу проблем».
— Мои родители никогда так не скажут, — возразил юноша. — Такие вопросы за меня они решать не станут.
— Возможно. А вот придворные короля Гендевы могут уже сейчас готовить для него список холостых дворян, чью личную жизнь можно устроить с пользой для государства. А теперь посмотри на себя в зеркало. Как думаешь, под каким номером ты будешь в нем значиться?