Намбату
Шрифт:
Вельможа говорил долго. Он использовал длинные, сложные, непонятные слова и выражения типа «синекура» и «когнитивныё диссонанс». Значение некоторых из них он сам точно не знал, а в существовании некоторой части даже не вполне был уверен.
Взгляд его собеседника и потенциального противника расфокусировался уже на третьем предложении. В своем нормальном состоянии иролец уже давно должен был начать доставать всех окружающих вопросами «Что это значит?» Ральдерик хотел достучаться до него хотя бы с этой стороны: вряд ли время-местник мог проникнуть в его личность настолько
Так что несчастный Гудрон находился в глубоком ступоре. В голове у него шла смертельная битва «хитрый старый призрак против банальной безграмотности». Первый был силен, изворотлив и напорист, он манил перспективами блистательного будущего молодого богатого дворянина, для достижения которого нужно было всего лишь соответствующе ответить не замолкавшему собеседнику и, собственно, разобрать, что он тут наговорил, потому что теоретически где-то тут должны были прозвучать условия предстоявшей дуэли. Вторая ничего не предлагала, ничего не сулила, а просто тупо не понимала ни слова.
— … абсцисса конвертации ликвидной канифоли конденсируется посредством… — вдохновенно вещал Ральдерик с таким лицом, будто речь его была наполнена глубоким смыслом — связывать слова в нормальные фразы у него уже не получалось.
Ученый сидел с отсутствующим видом. Все эти выражения не упоминались в книжках, что он прочел с момента возвращения к жизни, поэтому даже и не пытался вникнуть, чем и сохранил свой разум.
— Стой! — взмолился кузнец, хватаясь за голову. — Да заткнись ты!
Дворянин послушно замолчал. Его собеседник зажмурился и мучительно наморщил лоб, пытаясь унять гул и жжение в мозгу. «Да что ты ко мне привязался?! — огрызалась безграмотность. — НУ НЕ ПОНИМАЮ Я! Тебе по слогам повторить?! НЕ-ПО-НИ-МА-Ю!!!» Призрак раздраженно сплюнул и в ярости удалился, громко хлопнув дверью на прощание.
— Что вообще всё это значит?! — иролец поднял на товарища обалдевшие глаза. — Ты сам-то хоть знаешь?!
Нарядная черно-синяя одежда рассеялась, сменившись обычным походным костюмом, заляпанным травяным соком и землей, потерявшим первоначальный цвет на солнце и под дождем.
— Большую часть, — с облегчением улыбнулся гендевец. — Надеюсь, теперь ты меня узнал?
— Ага. Типа того.
— И меня? — уточнил кот.
Кузнец кивнул.
— Как ты умудрился попасться?! — убедившись, что друг вернулся, Ральдерик принялся выплескивать на него свое раздражение и гнев. — Ты же вроде не дурак! КАК можно было здесь!..
— Я и сам не понял, — прервал его Гудрон, догадываясь, что это могло растянуться надолго.
— А жена твоя где? — неожиданно быстро успокоился вельможа.
— Не знаю.
— Вы тоже потерялись в толпе? — предположил Шун.
— Нет, мы с ней разделились. Я зашел в этот дом, а она отправилась осматривать соседний. Тут и появилась эта штука.
— Ясно. Тогда пойдем сейчас туда…
Гендевец замолчал и о чем-то задумался.
— … Что? — иролец недоуменно уставился на оглядывавшего его друга.
— Нет, так не пойдет. Твой внешний вид, — дворянин махнул рукой на одежду товарища. — Никуда не годится!
— А?
Через несколько минут кузнец уже на ходу поправлял воротник темно-зеленого камзола.
— Я, правда, не совсем уверен, что нам стоило так поступать… — поделился он сомнениями.
Предыдущий хозяин костюма, от которого опять же взяли только верхнюю часть, оглушенный, мирно лежал за диваном, заботливо накрытый снятой с кресла простыней.
— Он давно умер, ему всё равно, — Ральдерик рванул на себя дверь в бальный зал. — А вот нам лучше к себе внимание не привлекать. Следи за Макелой Вантазием. Как бы он тут не остался…
Ученый недовольно засопел.
Выбраться на улицу удалось без проблем.
— А всё-таки, — поинтересовался Гудрон, сбегая по мраморному крыльцу. — То, что мы вырядились в призрачную одежду, на нас никак не скажется?
— Надеюсь, что нет, — герцог пожал плечами, неторопливо шагая вниз по ступенькам. — Она же не сама на нас появилась, как на тебе тогда, — мы ее надели поверх своей. Заметь, не вместо, а поверх! Это маскировка, а не переход на сторону врага.
— Ну, я даже как-то не знаю, — засомневался черноволосый юноша. — Насколько я помню, время-местник всегда знает, когда, где и кто у него посторонний, разве нет?
— Давай не будем об этом думать. И так проблем хватает. Еще из-за этого я не переживал…
— Надо найти Филару! — заявил всё еще сидевший на дворянском плече кот.
— Вот именно! Надо поймать этих двух и уйти из Калливарда. Не хочу здесь находиться…
— Вон тот особняк! — указал кузнец на другой дом через улицу.
Внезапно яркая и праздничная толпа исчезла. Музыка, смех и звуки беспечных разговоров сменились воплями боли и ужаса, грохотом, пугающим воинственным ором и лязгом оружия. Людей теперь было не меньше, чем прежде, вот только выглядели они совершенно иначе. Перепуганные, растрепанные, раненые или перепачканные чужой кровью, они отчаянно метались по городу. Также появились новые действующие лица, в которых без труда можно было узнать соседей-варваров. Под ноги удивленно замерших товарищей упал труп одного из защитников Калливарда. Верещала избитая, уволакиваемая в подворотню женщина. Двери особняка, из которого путники только что вышли, подвергались яростному штурму. Похоже, их забаррикадировали изнутри, однако вряд ли бы это сильно помогло оборонявшимся, если вспомнить, сколько в доме было больших высоких окон, сквозь которые не так уж и сложно попасть внутрь. Раздался звук бьющегося стекла — захватчики уже тоже это поняли.