Намек на соблазнение

Грей Амелия

Он поднял чашку и сделал глоток. Рука, держащая чашку, не дрожала, а взгляд был прямым, но Кэтрин не испытывала никакой неловкости под его пристальным взглядом.

На мгновение ей показалось, что он собирается оставить без внимания ее вопрос, но старик, наконец, сказал:

– Я не люблю говорить о прошлом. Давным-давно я понял, что поскольку его нельзя изменить, не стоит и пытаться ворошить прошлое, вспоминая о нем.

Она держала руки на коленях, чашка с чаем оставалась нетронутой.

– Мы

не можем изменить прошлое, но, говоря о нем, мы можем понять его. Я надеялась, что, может быть, вы помните мою мать, ее звали Джулия Уилсон.

Старик внимательно посмотрел на Кэтрин, и она увидела в его взгляде узнавание. Он поднял палец, словно призывая к вниманию, и сказал:

– Да, вот кого вы мне напомнили. Мисс Уилсон. О да, я помню ее. – Он произнес это голосом, лишенным каких-либо эмоций. – Но у нее не было таких голубых глаз, как у вас.

«Это потому, что у меня ваши глаза».

– Что еще вы о ней помните?

Неожиданно выражение его лица смягчилось.

– Ничего. Я не слишком хорошо знал ее. Кэтрин посмотрела на Джона, и он ободряюще ей кивнул.

– Но вы должны что-нибудь еще помнить о ней, если вы вспомнили цвет ее глаз.

– Она хотела выйти замуж за моего сына, – сказан он вдруг, словно эта мысль неожиданно пришла ему в голову. – Она вознамерилась завоевать его сердце, хотя знала, что он уже связан обещанием.

Кэтрин подвинулась на самый краешек сиденья.

– Но он так и не женился?

– Нет, мой сын никогда не был женат.

Кэтрин показалось, что у нее остановилось сердце.

– Почему?

– Я не люблю говорить о прошлом, – вновь повторил старик и взял лежавшую на столе давно погасшую трубку. Кэтрин снова посмотрела на Джона, но тот лишь отрицательно покачал головой. Нет, она не могла остановиться, не выяснив все до конца.

– Расскажите мне о вашем сыне, – мягко произнесла она. – Он был таким же высоким и стройным, как вы?

– Да, – ответил он, по-прежнему держа трубку во рту. Он смотрел прямо перед собой, но казалось, что он смотрит в прошлое. – Он был красивый парень.

Кэтрин и Джон молчали.

– Он пришел ко мне однажды, вдень, очень похожий на этот, и сказал, что ему необходимо поговорить со мной. Я собирался на охоту и предложил ему встретиться позже. Он ответил, что дело срочное, потому что он должен жениться на мисс Уилсон, на что я ответил, что у меня уже есть договоренность о его женитьбе. Он был так настойчив. – Мистер Бичман вынул трубку изо рта. – Но я не люблю говорить о прошлом. Его нельзя изменить, – снова повторил он.

В горле у Кэтрин стоял ком, но она сумела вымолвить:

– Что с ним случилось?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

– Он сел на свою лошадь и помчался так, словно за ним гнался дьявол. Я смотрел ему вслед и видел, как лошадь

споткнулась, мой сын перелетел через голову лошади и больше уже не поднялся.

Кэтрин плотнее закуталась в шаль. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Ваш сын сказал вам, что мисс Уилсон носила его ребенка?

Он поднял свою чашку и сделал глоток.

– Да, – ответил он равнодушно. – Но я знал, что это была просто уловка, чтобы заставить меня потакать его желаниям. Я знал, что это неправда.

– Я похожа на вашего сына? – спросила Кэтрин. Мистер Бичман спокойно посмотрел на нее, словно разговор шел о погоде, и сказал.

– Да, вот кого вы мне напоминаете. Моего сына. У него глаза были такой же формы и такого же цвета. Но вы не можете быть наследницей моего сына. Он умер много лет назад, и я не люблю вспоминать о прошлом.

Кэтрин почувствовала, как Джон под столом сжал ее руку. Она быстро моргнула, пытаясь сдержать слезы. Взглянув на Джона, она лишь покачала головой.

Снова повернувшись к сэру Бичману, Кэтрин сказала:

– Мне очень жаль вашего сына. Спасибо, что рассказал и о нем.

– Да, – хихикнул он, но смех получился грустным, по сути, в нем не было смеха. – Он был своевольным молодым человеком, и я о нем больше никогда не говорю.

Несколько минут спустя Кэтрин и Джон попрощались и молча направились к экипажу. У Кэтрин было ощущение, словно на ногах у нее железные башмаки, а не мягкие кожаные туфли. Она странно чувствовала себя, словно душа ее отделилась от тела. На сердце было тяжело и легко одновременно.

Она была рада, что ее отцом был сын мистера Бичмана и что он пытался остаться порядочным в отношении ее матери. Ей приятно было узнать, что он не бросил ее мать, и это примиряло Кэтрин с ним. Но сейчас она еще не могла определить своего отношения к деду. Это потребует более тщательного осмысления, а в данный момент она на это не была способна.

Джон помог ей сесть в экипаж. Она слышала, как он приказал вознице не спешить на обратном пути к дому, затем он закрыл дверцу и сел напротив нее.

Туманный свет позднего дня пробивался сквозь маленькие оконца, создавая сероватое свечение внутри кабины. Кэтрин приятно было находиться внутри экипажа наедине с Джоном. Она чувствовала себя комфортно и защищено, но в ее душе не было покоя. Она понимала, что есть кое-что еще, чего ей хочется.

И она знала, чего именно.

– Мне очень жаль, новости были не самыми лучшими для тебя, – сказал Джон.

Кэтрин посмотрела на Джона. Ей не хотелось разговаривать. Ей хотелось чувствовать. Ей хотелось оказаться в его объятиях, почувствовать его губы на своих губах и его руки на своем теле, она хотела забыть обо всем, кроме его прикосновений.