Намек на соблазнение
Шрифт:
– Если ты хочешь уйти тайно, зачем тогда, мы ждем, пока принесут мою накидку? Нас могут увидеть.
– В этом-то и весь смысл, Кэтрин. Я хочу, чтобы публика видела, как мы уезжаем.
В ее голубых глазах заблестели искорки удивления.
– Не могу этому поверить. Почему ты хочешь, чтобы нас видели?
– Потому что я хочу, чтобы все знали, что я похитил тебя с этого бала.
– Похитил меня? Джон, я не понимаю, о чем ты говоришь.
Наконец появился слуга, и, взяв накидку, Джон шепнул девушке:
– Мы вынуждены отправиться
Джон подхватил Кэтрин под руку, и они почти бегом спустились по широкой лестнице к щегольскому экипажу графа Чатуина. Лакей тут же распахнул дверцу и откинул ступеньки, беглецы забрались внутрь, и экипаж тронулся.
Джон слышал, как миссис Густри зовет Кэтрин.
Кэтрин выглянула в заднее окошечко и увидела, что в дверном проеме парадного входа в растерянности стоит Виктория в компании нескольких джентльменов. Они удивленно смотрели вслед отъезжающему экипажу.
С плохо скрываемым ужасом Кэтрин смотрела на Джона.
– Мы действительно это сделали?
Он улыбнулся и обернул ее плечи накидкой.
– Да, мы это сделали.
– Ты сошел с ума?
– Да, я безумно тебя ревную и не хочу рисковать тобой в этой идиотской скачке. Да, я сошел с ума, Кэтрин, я сошел с ума от любви к тебе.
При свете желтых уличных фонарей ее округлившиеся от удивления глаза казались загадочно зеленоватыми.
– Не надо шутить со мной, Джон.
– Я не шучу. Я люблю тебя, Кэтрин. Она покачала головой:
– Нет. Ты любишь всех женщин. Для тебя мы все одинаковы.
– Так было до встречи с тобой. Но ты заставила меня понять, что я люблю не всех женщин, хотя ко всем испытываю глубокое уважение. Красота и возраст никогда не имели для меня особого значения. В каждой женщине я ценю индивидуальность. Но ты единственная из всех, кого я по-настоящему люблю.
Ее взгляд смягчился.
– Как я могу тебе верить? Ты мог потерять меня, участвуя в скачках.
– Нет, с того самого момента, как я позволил Уэстерленду втянуть меня в эту авантюру, я пытался найти способ выбраться из западни.
– Как ты можешь это сделать? Твоя честь будет запятнана, если ты откажешься от скачки. Он взял ее руку и задержал в своей.
– Ты для меня значишь больше всего остального, я не могу рисковать тобой, поэтому я и решил тебя похитить. Все будут думать, что мы направляемся в Гретна-Грин, мы так и сделаем, но я придумал кое-что еще. Уэстерленд будет в бешенстве, узнав, что добыча ускользнула от него, но, в конце концов, он переживет это. К тому же я послал ему утешительный приз.
– Какой?
– В настоящий момент Генерала переводят в его конюшню.
Ее сердце отчаянно заколотилось, а потом затрепетало.
– Этого не может быть. Ты ни за что не отдашь ему свою лошадь. Он кивнул:
– Я уже отдал. Мне нужна ты, Кэтрин. Ты для меня важнее всего на свете.
– Думаешь, маркиз посчитает вопрос
– У него не будет выбора. – Коляска остановилась. – Выходим. Мы приехали.
Джон вышел из экипажа и помог Кэтрин спуститься по ступенькам.
Она огляделась.
– По-моему это твое пустующее помещение, в котором мы были в прошлый раз.
– Да. Входи, и я кое-что покажу тебе.
Джон велел вознице ждать, затем постучал в дверь, и та отворилась. Сторож вышел, а Джон и Кэтрин вошли в здание.
Кэтрин не могла поверить своим глазам.
– Я же говорил тебе – это помещение можно приспособить подо что угодно, – сказал он.
При виде того, как все преобразилось, Кэтрин изумилась. Стены были задрапированы голубым бархатом, земляной пол покрывал большой персидский ковер. На самой середине ковра стояла кровать с ослепительно белыми простынями и подушками. С обеих сторон кровати стояли столики с серебряными подсвечниками, и горевшие свечи окутывали комнату золотистым сиянием.
– Не могу поверить, что ты сделал все это, – сказала она, пытаясь осмыслить этот невероятный вечер. Она действительно сбежала с Джоном. Возможно, в этот самый момент Виктория разыскивает ее.
Их взгляды встретились. Его рука крепче обхватила ее талию.
– Ради тебя, Кэтрин, я готов перевернуть земной шар. В этот момент Кэтрин поняла, что правильно поступила, доверившись ему. Она посмотрела на него, в ее взгляде была вся любовь, которую она чувствовала.
Он подвел ее ближе к кровати. На низком резном столике в изголовье кровати стояла темная бутыль и два бокала. Джон налил в них темно-красное, густое, как кровь, вино и подал один бокал Кэтрин, а другой взял себе и высоко поднял его.
– Ты соблазнила меня с момента нашей первой встречи. Я решил, что настало время мне соблазнить тебя.
– Разве ты не знаешь, что ты меня уже соблазнил?
– Я на это очень надеялся.
Они сдвинули бокалы и, сделав по глотку, поставили их на столик.
– Ты изменила мою жизнь, и теперь нужно расставить все по своим местам.
– Как я могу это сделать? – спросила она.
Он взял в руки черную бархатную коробочку и достал из нее жемчужное ожерелье. Три нитки великолепного жемчуга матово сияли в свете свечей.
– Можно? – спросил он.
Она кивнула, все еще не веря, что сбываются ее мечты.
Джон снял с ее шеи сапфировое ожерелье и надел жемчуг, его теплые пальцы слегка ласкали ее шею, когда он застегивал фермуар, а потом он нагнулся и поцеловал ее в затылок. Ее охватила дрожь желания, и она отдалась объятиям его теплых рук.
– Я всегда знал, что твоя кожа просто создана для жемчуга, – прошептал он и притянул ее ближе к своей груди. – Кэтрин, я всегда знал, что подарю жемчуг женщине, которую полюблю. Сегодня я обратился за специальным разрешением на брак. Скажи мне, что любишь меня и что выйдешь за меня замуж, как только придет разрешение.