Нана
Шрифт:
Мотоциклы… Кирюха ими бредил. Просто сходил с ума. Овладеть стихией, подчинить ее себе, обуздать. Затем этого стало слишком мало. Для подпитки чувства собственной важности нужно было постоянно кого-то побеждать. И он выигрывал у всех. Каждый раз. За несколько лет во всей области не осталось ни единого достойного соперника, кто бы ему не подчинился.
Кроме меня.
И это жутко давило на мои плечи чувством вины. Он старался, буквально из штанов лез, пытаясь овладеть нужной техникой и приемами. А у меня все получалось само собой. Кирилл злился, раскручивал отца на все более крутые примочки, на новый байк, обмундирование,
Но, конечно же, поддавался все чаще и чаще. Так часто, как только было возможно.
Потому что по-прежнему чувствовал свою вину за то, что дающееся ему с таким трудом, значившее для него несоизмеримо больше, давалось мне без особого труда. Брат продолжал злиться и требовал не поддаваться ему, а когда я следовал его совету – он злился еще сильнее. И теперь все вокруг чувствовали, что он устал от нашего соперничества. Знали, что финал Чемпионата – отличный шанс для него уйти на пике формы и победителем. Чтобы потом можно было сказать, что ему просто стало скучно. И надоело.
Совершенно разное восприятие. С самого начала. Он укрощал байк, я с ним договаривался. Он стремился раздавить соперников, я – перехитрить. Он одерживал победу над трассой, я – над самим собой.
Мы же с ним даже в суперкроссе были разные абсолютно во всем. В подходе, в ритуалах, касающихся старта, в манере и стиле езды, а теперь я вдруг подписывался на то, чтобы нацепив номер «71» вместо своего «17», сесть на байк брата и преодолеть всю дистанцию под его именем.
Для чего? Неужели, я такой же сумасшедший, как и он?
Последним, что промелькнуло в голове перед тем, как согласился на это безумие, было лицо Психа. Этот больной придурок лишил меня всего несколько месяцев назад, оставив лежать лицом в грязи в буквальном смысле слова. Я выиграл четыре последних гонки, был лидером по очкам в пятой. Помню, тогда прошел ливень, трасса терялась где-то под глубокими лужами, и мы все знали, что будет страшное рубилово, но мне даже не довелось поучаствовать в самом интересном.
Он подрезал меня на старте, на первом же повороте. Обгонял по внутренней стороне, ударил заднем колесом своего байка мне в переднее, резко вытолкнув в край. Я слетел, ударившись плечом о землю, и… самостоятельно поднять мотик уже не смог. Почувствовал резкую боль в области ключицы и увидел натягивающую кожу переломанную кость.
Потом полз, вымешивая грязь, по скользкой трассе, прижимая руку к телу. Еле встал на ноги. Когда механики утаскивали мой байк, перелез за ограждение и сел на покрытый грязью холм, чтобы увидеть, как Псих будет финишировать. И тот, весь облепленный жидкой глиной, все-таки прилетел к финишу первым. Гад.
Потом была операция, обезболивающие, месяцы покоя и далее месяцы тренировок, на каждой из которых я снова чувствовал боль в плече на каждой кочке, потому действовал скованно и тормозил раньше обычного. А теперь мне предстояло вспомнить все, что умел до травмы. Сделать даже больше, чем сделал бы, выступая за себя. Рисковать.
Потому что хотел отомстить?
Вряд ли.
Просто знал, как брату важно выиграть. Иначе, он бы не попросил меня. Это точно.
***
Трибуны гудели. Над стадионом развевались флаги и шары. Возле киосков с атрибутикой толпился народ, повсюду
Мало кто бы подумал, что за Кирилла Леманна под номером «71» будет выступать его брат-близнец. Никто бы не узнал меня, тем более в такой мешанине из звуков и людей, но я все же поспешил скрыть лицо за маской и поприветствовал других гонщиков лишь сдержанным кивком. Посторонние вряд ли бы заметили подмену, а вот Тим… Другое дело. Хорошо, что он стартовал из другого конца линии.
Зато Псих стоял совсем недалеко.
Притаптывал землю под ногами, чтобы заднее колесо не зарывалось при старте. От старта в суперкроссе обычно зависит вся судьба гонки. Главное, вырваться вперед и не сдавать потом своих позиций. Ян зыркнул на меня ненавидящим взглядом и хлопнул по пластмассе своего белого с синим шлема обеими ладонями со всей дури. Устрашающий жест всегда помогал ему настраиваться на гонку.
У меня тоже имелись свои. У меня… Вот же черт…
Оглянулся назад, туда, где стройным рядком стояли фургоны, в одном из которых сейчас, нервничая до жути, сидел мой брат. Что он там предпочитает? Помахать публике перед стартом? Я нехотя поднял руку в черной перчатке и сделал несколько осторожных движений. Толпа взвизгнула, отвечая на мое приветствие. Дьявол…
Теперь бы сосредоточиться.
Над трассой еще стояла пыль. Земля помнила предыдущий заезд, она дышала им. Около получаса назад был главный старт у юношей. Два десятка гонщиков на 125кубовых двухтактных мотоциклах. Уши закладывало от звука, стоящего над стадионом. Казалось, над головой собрался рой металлических пчел. Оглушающее «Бз-з-з-з-з»!
А теперь возле стартовой машины в ряд стояли и громко газовали двадцать уже 250кубовых четырехтактных байков. Настоящий мужской звук, самый борзый, самый сладкий звук для любого мотогонщика. Словно гигантская бензопила или газонокосилка вдруг врубилась на полную мощность. «Бр-р-р-р-р»!!!
Уши у зрителей закладывало, наверное, не хило.
– Эй, дракон, привет, – склонившись к рулю «Kawasaki», прошептал я в этом грохоте, – будешь меня слушаться, а? Не подведешь? Ну, давай, попробуем победить.
Улыбнулся, похлопал его по бензобаку и тут же выпрямился. Нельзя терять бдительность и выходить из образа Кирилла. Он бы сейчас сидел, отсчитывая в уме секунды и не обращая внимания ни на кого. Даже на то, что через динамики громко объявляли фамилии участников.
– Кирилл Леманн, девятнадцать лет, номер «Семьдесят один»! – Раздалось на весь стадион, и я послушно вскинул вверх руки.
Овации.
Все остальные гонщики, слыша один за другим свои имена, проделывали то же самое.
– Всего представлено двадцать гонщиков. – Доносилось из динамиков. – Из них три кандидата в мастера спорта, пять мастеров спорта и шесть мастеров спорта международного класса. Среди них есть чемпионы России, Европы, Мира…
Я провел ладонями по зеленой джерси с номером «71». «И ты не подведи», – попросил мысленно. Посмотрел налево. Из ряда сильных соперников выделил Тима на «Honda» ярко-красного цвета, махнул ему рукой, как это сделал бы Кирилл, бросил быстрый взгляд направо и хитро подмигнул Психу, во всю насилующему ручку газа на своей синей «Yamaha». А что? Скоро за нас все решит борьба.