Напарница
Шрифт:
Хорошенькое личико гостьи исказилось от страха и отвращения.
— Он выпил едва ли глоток, хозяйка! Выпил — и упал, даже не вскрикнул перед этим.
Девушка спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.
— Ну-ну-ну, — успокоительно прогудела почтенная хозяйка Тадье и потрепала гостью по руке. — Не плачьте, милочка, всё хорошо. Всё закончилось, вы в безопасности, успокойтесь.
— О, хозяйка! — простонала девушка. — Мне стало так страшно!
— Могу себе представить, — поддержала сгорающая от любопытства женщина. — Ну, милая, продолжайте, не бойтесь. Старый дурак потерял сознание? Или умер?
— О, нет! — в ужасе
— Очень глупо с вашей стороны, милочка, — суховато заметила хозяйка Тадье. — Если бы он проснулся, он бы продолжил к вам приставать. Но рассказывайте дальше.
— Я не думала об этом, — послушно продолжила гостья и машинально глотнула поднесённого служанкой вина. — Он лежал и не шевелился, а потом начал храпеть. Я пыталась его разбудить, хотела звать на помощь, но…
— Но испугалась, — хладнокровно продолжила умудрённая жизнью приятельница.
— Я подумала: здесь я чужая, законов не знаю… А вдруг скажут, что это я сделала… — потупилась девушка. Хозяйка Тадье громко фыркнула.
— Бьюсь об заклад, так бы и сказали, если бы вы не догадались обратиться ко мне! Не бойтесь, дорогая, положитесь на старую Марту — уж я сумею улестить этих тупоголовых стрелков, они вас и пальцем не тронут!
— Вы вовсе не старая, — шепнула «наивная красавица» и Марта Тадье, просияв, снова потрепала её по руке.
— Позвольте, я угадаю, моя милая, — предложила старая острийка. — Вы дождались, когда вернутся слуги и поспешили убраться от дома подальше?
— Вихрем, хозяйка, — нервно рассмеялась девушка. — Сначала я испугалась, когда старый… Когда хозяин Дарьен упал, потом подумала, что теперь он не тронет меня, но, когда время шло, а он не просыпался, я испугалась снова. Уж я и тормошила его, и водой поливала, и по щекам била, что я только не делала!
— Но старый дурак остался лежать как бревно, — закончила вместо девушки хозяйка Тадье. — Бедное дитя! Сколько ужасов вы пережили этой ночью!
Гостья благодарно всхлипнула и с надеждой поглядела на хозяйку дома.
— Вы ведь мне поможете, правда, сударыня? — перешла девушка на родной язык, но тут же поправилась и перевела свои слова на острийский. — Умоляю, сжальтесь!..
— Не надо лишних слов, малютка! — грубовато провозгласила хозяйка Тадье. — Коли старая Марта берётся за дело, беспокоиться становится не о чем. Отдохни у меня, тебе отведут комнату, где ты сможешь поспать, а я тем временем схожу, узнаю, удалось ли разбудить этого коз… развратника, да заодно и за твоими вещами пошлю.
— О, милостивая хозяйка, как мне благодарить вас! — уже в спину доброй женщине прокричала гостья и, словно сдавшись усталости, откинулась на спинку стула. Если бы в комнате в этот момент кто-нибудь находился, он бы заметил странную улыбку, скользнувшую по губам девушки и тут же пропавшую, как будто она боялась проявить свои чувства даже наедине сама с собой.
Похотливый мерзавец, зазвавший иностранку в расчёте на её неосведомлённость, был не последним человеком в столице. Ни много, ни мало, он состоял в государственной казначейской палате, и ведал вопросами фальшивомонетничества. Через его руки прошли десятки наивных дурочек, привлечённые сладкой возможностью жить у почтенного человека, не тратя при этом ни пфеннига на содержание. Количество сожжённых по обвинениям в подделке серебра, выходящим за его подписью, исчислялось сотнями.
Мастер вампиров, как и мой напарник, «забыли» предупредить, что заботливо обставленный к моему приезду дом принадлежал острийской общине и что именно там стоял гидравлический пресс, необходимый для чеканки фальшивых серебряных монет. По странному стечению обстоятельств, не-мёртвые к тому же забыли рассказать, что казначейская палата давно подбирается к их дому, и что хозяин Дарьен собрал неплохую подборку сведений как с соседей, так и со специально снаряжённых ради того шпионов.
Косвенных доказательств хватило бы и на три костра, однако казначейской палате требовались прямые, и, едва узнав о моём приезде в столицу, хозяин Дарьен постарался залучить меня к себе в гости: долгий, но несомненно приятный способ добиться желаемого. Не могу себе представить, что бы делал хитроумный ревнитель серебра, [26] если бы я поступила с его приглашением так, как он того заслуживал. Но у меня были свои причины соглашаться.
26
Ревнитель серебра — при всей комичности для дейстрийского слуха, «так официально называется должность в казначейской палате. Это человек, чья обязанность расследовать дела, связанные с подделкой денег.
Негодяй попался в свою же ловушку: вернувшись в гостиную, я подсыпала в свой бокал снотворного — того самого, которое усыпляет мгновенно, будучи поданным вместе с горячительными напитками. А после незаметно подменила бокалы. Одного глотка хватило, чтобы свалить его с ног, и я, облегчённо вздохнув, распахнула окно, вызывая к себе напарника. От омерзения меня в самом деле сотрясала нервная дрожь, и вампиру пришлось потратить немало драгоценного времени на то, чтобы вернуть меня в работоспособное состояние.
— Ну, что ты, маленькая, — прошептал мне напарник, когда я совсем уже почти успокоилась. — Я ведь здесь, и всё время был рядом. Ты могла бы вызвать меня в любой момент, и волноваться совершенно не из-за чего. Т-ш-ш, хорошая моя, успокойся.
— Противно! — всхлипнула я, и вампир погладил меня по голове, совершенно растрепав при том причёску. — Ты бы видел… Он смотрел… и трогал! За руку! А говорил!..
— Тш-ш-ш! Всё хорошо, всё закончилось, я не дам тебя в обиду. Тише, тише, Ами, родная. Всё хорошо. Я здесь, я рядом, я никуда не делся. Ты со мной. Тише-тише-т-ш-ш… Всё хорошо.
Всхлипнув в последний раз, я судорожно прижалась к груди напарника и замерла, позволяя гладить себя по голове и спине, растрёпывать волосы до того состояния, когда их почти что невозможно расчесать, словом, делать со мной всё то, что напарник предполагал утешением.
— Всё хорошо? — отстранил меня вампир несколькими минутами спустя. Я кивнула и вытерла слёзы. Когда не-мёртвый объяснял мне, что от меня потребуется, приключение казалось мне скорее забавным, чем отвратительным. Не думаю, что так легко бы согласилась, умей я заранее предвидеть, насколько гадкими окажутся ухаживания не по летам пылкого «ревнителя»! — Умница, Ами! Ты знаешь, где его кабинет и спальня?