Напарница

Авербух Наталья Владимировна

— Служанкой? — вырвалось у меня удивлённое восклицание.

— Именно, хозяюшка, — сделала ещё один глоток Беата. — Бломель сошёл с ума, когда предлагал мне это.

— Бломель? — быстро переспросил напарник. — Заказчик?

— Неудавшийся, — подтвердила убийца. — Вы его не знали?

— Не тебе задавать вопросы, — напомнил не-мёртвый. — Итак?

— Бломель, — мрачно проговорила Беата. — Его надо знать, по слухам вы ничего не разберёте.

— Мы попытаемся, — заверил напарник. — Ну?..

— А что «ну»? — неохотно спросила убийца, допивая второй бокал. —

Я и не знала про него ничего. Говорили, он лучший фехтовальщик Остриха, но это уж про всех говорят. Говорили, он на кого-то работает, на кого ещё много кто из тёмных людишек пашет. Ещё говорили, он может и за частный заказ взяться, если неплохо заплатят. Куда не поедет — везде только и разговоров про Бломеля. Не так давно вообще в Дейстрию мотался, причём, заметьте, прошёл таможню и оставил там шпагу. Об этом пол-Остриха судачило — с чего бы вдруг.

— В Дейстрию, говоришь? — нахмурился не-мёртвый.

— Это слухи, хозяин, — пояснила Беата. — Меня там не было.

«Зато мы были…» — прошелестел голос вампира у меня в голове.

— Продолжай. Говори всё, что знаешь. Слухи, байки, что сама заметила или знаешь — всё.

— Да нечего там рассказывать. Ещё одна дамочка была, её все звали сестрица Грета.

— Как?! — чуть не свалилась я с подоконника. Напарник бросил на меня предупреждающий взгляд, но Беата и бровью не повела.

— Грета. Тоже на кого-то там в столице работала, и тоже могла и на себя одну играть. За ней ещё человек пятнадцать ходили, все как на подбор, убийцы. Стрелки и фехтовальщики, а могли и ножом пощупать. Так вместе и сгинули.

— Сгинули? — эхом откликнулся вампир.

— Угу. Как есть сгинули, милостивый хозяин. Уж давно о них ни слуху, ни духу, и Бломель их старых клиентов к рукам прибирает.

— Ужасно печальная история, — саркастически отметил не-мёртвый. — Но это не моё дело, если ты не замечаешь сама.

— Вы про Бломеля хотели узнать, — как-то даже обижено возразила Беата. — А он с этой Гретой на ножах был. Говорили, кто-то в столице мешает им перегрызться, да и боялась его Грета, чтобы из-за угла нападать. А лицом к лицу — ну, куда девке против такого мужика?

Грета… Грета, которая где-то пропала вместе со своими людьми. Грета, которая кого-то ненавидела и боялась. Грета, которая на кого-то работала… Так просто?

«Возможно, — мысленно ответил напарник. — Ты спрашивала, где ты видела того типа, которого я зарезал. Так вот — в омнибусе в Л***. Это тот самый «господин с империала». Я вспомнил».

«Не может быть! — ахнула я. — Это было бы слишком!»

«Не уверен, но такое совпадение возможно. Вспомни, те головорезы жаловались, что их заказчик запаздывает. Не потому ли, что лежит мёртвый на перекрёстке?»

— Эй! — окликнула нас Беата. — Всякое я видала, но чтобы люди вот так вот уставлялись друг на друга — это и в страшном сне не приснится! Вы в уме ли, оба?

— А я и не человек, — холодно отозвался не-мёртвый. — И нечего на нас отвлекаться.

— Вы бы себя видели, — проворчала Беата, допивая, кажется, уже третий стакан скверного вина. Ей плохо не станет?

«Это будет уже не наше дело, Ами, глупенькая».

— Видели, и не раз, — отрезал вампир. — Итак?

— Ну, и поговаривали, что это Бломель их убрал, с него станется. То ли спустили с поводка, то ли нашёл-таки в чём обвинить перед общим хозяином. Очень уж «сестрица» любила сама на себя играть. А как убрал, так и задумался, без Греты-то сложно некоторые дела проворачивать.

— Она и на него работала? — уточнила я. — Вы же говорили, они не ладили.

Напарник бросил на меня неодобрительный взгляд, но промолчал.

— Талеры [17] есть талеры, — философски произнесла Беата.

— Но ты же отказалась от них, — напомнил напарник.

— Не мой профиль, — пояснила Беата, слегка дрожащими руками наливая себе четвёртый стакан. — Я говорила — убить — не проблема. А Бломель хотел, чтобы я нанялась к какой-то девчонке или к хозяйке квартиры, где она поселилась или в соседний дом. Главное — была поблизости. И следила за ней каждую ночь. Глаз не спускала.

17

Талер — самая крупная серебряная монета в Острихе, равная двум гульденам или двум дюжинам грошей и составляющая около трёх марок. См. также «гульден», «грош», «марка».

— Тебе это сложно? — уточнил не-мёртвый. — При твоих-то способностях…

— Долго, — пояснила Беата. — Долго и муторно. Да и не умею я кланяться, как от служанки требуется. Я ему это и сказала, а он серебра насыпал — ух, я и не видела столько! — и сказал, что это задаток.

— И ты отказалась, — подытожил вампир.

— Я ж не дура, — кивнула Беата, делая большой глоток. — Сразу поняла, если за девчонку такие деньги дают, дело нечисто. Небось, Бломель сто раз пожалел, что Грету пришиб, да поздно плакать.

— Ты уверена, что это сделал именно он? — уточнил вампир.

— Да тут и думать нечего. Кому, кроме него, такое под силу? Грета хитрая была — ух! Только Бломель ещё хитрее, а ещё злой, как собака, которую три дня не кормили.

— Он описывал тебе девчонку? Называл её адрес?

— Не-а, — покачала головой убийца. — Не дурак, всё-таки. Но в нашем городе, это точно.

— А почему именно ты, он говорил?

Беата развела руками.

— Сказал, больше некому. Сказал, я умею притворяться. Да я и не спрашивала особо, сразу отказалась.

— Понятно… — потянул не-мёртвый. — И что же дальше?

— Да ничего дальше. Я отказалась, он стал грозить, мол, пожалею. Ну, я врезала ему хорошенько и скрылась. Только, дура, нору не сменила, думала, Бломель не знает, где живу.

— А зачем ты сегодня отпустила служанку? — спросила я.

Беата развела руками.

— Как сглазили сегодня. Девчонка сказала, мол, маманька болеет, ну, я и размякла. Моя-то давно уже… — Убийца замолчала, разглядывая остатки вина в своём стакане, а я неожиданно прониклась к ней чем-то вроде симпатии.