Напарники поневоле
Шрифт:
Но больше всего меня поразил порыв Мэйлин, когда она оказалась в первом ряду, а потом на сцене… На миг мне показалось, что она готова была разоблачить Магнуса прямо при зрителях, но передумала в последний момент. Сдержалась. Это и заставило меня посмотреть на нее по-другому, и потеряться в догадках… Она настолько отважна или все же безумна?
Единственный фокус, который Вальберти действительно показал, это был фокус с пистолетами… Две пули я увидел у него уже тогда, когда поднялся на сцену, и во рту они оказались
А ее испуганные глаза? Неужели она не поняла, что это все обман? Иллюзия?
– Мэйлин, Мэйлин, Мэйлин… – протянул, разглядывая на столе ее вещи.
Девица, которая испугавшись колдуна плачет так, словно это самая великая боль в мире. Да что она знает о боли?
Держать на руках свою маленькую мертвую дочь – вот истинная боль. Видеть, как тускнеют с каждой секундой глаза любимой женщины, как из них уходит жизнь... И в этот момент медленно умирать вместе с ними. От бессилья. От ненависти к себе. И от боли воспоминаний.
– Вот что значит боль, М.Брукс! – почувствовав неудержимый приступ ярости, я смахнул одним движением все вещи с ее рабочего стола. – Актриса, играющая со скорбью мученицы!
Именно это вчера так вывело меня из себя… То, как она искала во мне утешения, потому что внутри меня что-то перевернулось, когда я прижимал ее стройную фигурку к своей груди… Что-то давно позабытое… И это испугало меня.
Испугало и разозлило.
Именно поэтому я вчера повел себя, как зверь... Хотел доказать себе, что это не больше, чем простое желание! Хотел проучить проклятую девицу! Просто проучить… и овладеть…на столе…
Проклятье…
Я запустил руку в волосы, словно это могло помочь мне удержать свой рассудок.
Мне казалось, что со мной что-то не так. Слишком часто во мне начинают бурлить эмоции, от которых я уже отвык.
Забыл, как с ними бороться. Как надо их укрощать.
Всего пятый день она здесь – и уже перевернула мой мир с ног на голову только своим присутствием. А чего мне ждать дальше?
И за это я злился на себя.
Я чувствовал себя предателем. Что я передаю своих погибших жену и дочь, лишь когда просто смотрю на Мэйлин. Забываю о них и начинаю думать о ней. Что желание обладать ей, узнать ее, выжигает то, что я должен беречь, как самую большую драгоценность в мире.
Одно дело, когда я просто следую зову инстинкта, развлекаясь с Шалией, не испытывая никаких чувств, а другое… Дьявол… Мэйлин вызывает во мне что-то иное.
Чувства и желания, которое я испытывал лишь раз в жизни… С женщиной, которую любил больше жизни и так бездарно потерял.
Я не заметил, как добрался до своего стола и сел в кресло. Голова моя устало опустилась на стол.
Я злился на себя, но наказывал Мэйлин… В глубине души я понимал это, но не собирался ничего менять. Пусть уезжает.
Так будет
Кайл появился, как и всегда, ровно к девяти. Пунктуальный и галантный. И я порой не понимал, как у Ви мог быть такой брат. Она всегда была серьезна и собрана, в отличие от вечно весёлого Кайла.
Но вот улыбка его начала пропадать, когда часы показали десять часов, а его подруга так и не появилась на работе.
– Мэйлин опаздывает, – протянул Кайл, нахмурившись.
– Может решила прогуляться по магазинам и прикупить себе шляпок. Чего ты привязался? Пусть отдыхает, – отмахнулся я.
Он бросил на меня недовольный взгляд, но тактично промолчал, поглядывая на стрелки через каждые пять минут.
Но к пяти вечера я все же решил сознаться ему в том, что его драгоценная Мэйлин не придет. Что она вернулась в столицу. Правда, я отпустил некоторые детали, которые способствовали нашему с ней разговору. И теперь наблюдал, как он мечется по вестибюлю и кричит, как сумасшедший.
И первой моей мыслью было то, что я сам же его и сглазил.
– Как ты выгнал ее?! – он был в бешенстве. – Это моя помощница!
– Ну, вообще-то, она работает в моем доме.
– Ах, дело в этом... – зелёные глаза Кайла готовы были пронзить меня насквозь.
– Именно.
– Нет, Лайон. Дело не в этом. Она тебе нравится. Вот в чем дело.
– Нет.
– Да! Да, будь ты неладен! И ты боишься этого! Вот почему ты решил от нее избавиться!
– Чушь, – прошипел, поднимаясь на ноги.
Пора заняться делом, а не слушать его бредни.
Лучше навещу Магнуса Вальберти.
Я принялся искать браслеты… И не нашёл их. Перерыл все документы и ящики, пока Кайл продолжал читать мне лекции о том, что мне нужно жить дальше и тому подобное…
Я же с тревогой вспомнил события вчерашнего вечера, и то, как Мэйлин задержалась у стола… Потом ее странная просьба помочь поймать колдуна…
– Дьявол, – процедил сквозь зубы и бросился к двери.
Чувство ярости стало моим верным спутником уже давно, но вот о чувстве страха за эти годы я позабыл. Но опять благодаря этой рыжей ведьме мне пришлось вспомнить, что это такое…
– Глупая, – процедил сквозь зубы, когда осматривая первый этаж дома, увидел разбитое окно.
Она пошла на дело сама.
Проклятое упрямство может стоить ей жизни... Что она хотела этим доказать? Зачем?
И я чувствовал в этом свою вину. Ведь Мэйлин просила меня помочь ей, а я проигнорировал ее просьбу.
Но тогда у меня и в мыслях не было, что она все равно пойдет к Вальберти...
Почему ей так важен этот чернокнижник?
Мне было страшно, что я могу увидеть ее мертвой. Что не увижу огня в голубых глазах...
А стоило мне оказаться в доме, как мои руки вспотели от напряжения, а дыхание участилось.