Наперегонки с бананами. Сборник рассказов
Шрифт:
Эта реплика подействовала на нашу героиню обнадеживающе. Она снова воспряла духом и искренне поблагодарила его деньгами.
Воодушевленный уже не на шутку таким размахом, Педро метнулся к врачевателю пушистых и пернатых, который, по его словам, жил неподалеку. И, действительно, уже через двадцать минут приволок какой-то фанфурик с мутной едко пахнущей жижей.
Наша героиня повертела его в руках с явным сомнением.
– Это… что? – вопросила она, осторожно откупоривая крышечку и обоняя снадобье.
– Снотворное, – заговорщически подмигнув, поведал Педро и поспешно ретировался,
Вот тут у нашей героини мысль, что, может быть, она делает что-то не то, закралась уже основательно. Завтра улетать, а последние деньги потрачены на зеленого горлопана и какую-то вонючку в пыльном флакончике, и даже штраф теперь платить будет нечем… Хороша, контрабандистка, конечно!
Но, все-таки отослав всяческие сомнения подальше в темный ящик, именуемый подсознанием, решила она, что останавливаться уже поздно. В конце-то концов – где наша не пропадала, авось пронесет, была – не была и все такое прочее…
Поэтому, смочив ватный диск жижей, которую Педро так высокопарно назвал «снотворным», она, непроизвольно морщась от ора, подошла к своему пленнику. Птах, казалось, даже не собирался успокаиваться и только наращивал темпы своего протеста. Или ей так только чудилось, потому как от его воплей у нее начала буквально раскалываться голова. Секунду она еще сомневалась, раздумывая, не нанесет ли это непонятное зелье вреда брату меньшему, но потом все-таки решилась.
В любом случае, думалось ей в тот момент, ее устроил бы любой исход, лишь бы только пернатый, наконец, заткнулся.
И она сделала это.
Просунув руку между проволочными, местами ржавыми, прутиками, она схватила амазона за клюв ватным диском и не без наслаждения закупорила ему ноздри. Птица рванулась, ударила ее несколько раз крыльями, матюгнулась и осела. Можно даже сказать – опала. Прямо на дощечку, игравшую роль пола в этой самодельной клетке.
И вот тогда наступила тишина! Абсолютная тишина, настолько глубокая и густая, что у нашей героини побежали мурашки между лопаток.
Попка же лежал на боку и пребывал в состоянии абсолютной прострации. Он не шевелился и, казалось, даже не дышал. Это привело нашу героиню в состояние огорошенности, близкой к ошарашенности.
«А вдруг он того… скончался?» – мелькнула у нее под сводом черепа философская мысль. Следующей ее мыслью было измерить ему пульс, но как это делается с пернатыми, она не знала категорически. Тем не менее, она таки положила ладонь на его тельце и попыталась хоть что-то почувствовать.
Птичка медленно-медленно и очень неглубоко дышала, лицезря цветные мультики про розовых слоников. Короче говоря, птах впал в глубокую спячку, также известную как наркотический сон со спонтанным дыханием. У нашей героини отлегло от сердца, ибо тишина тишиной, сувенир сувениром, но смертоубийство это таки настолько нехорошее дело, что ну его к монахам.
Всю ночь пичуга продрыхла аки младенец с чистой совестью. Даже не бормотал во сне. И только под утро он еле-еле продрал свои осоловевшие глазки и начал пытаться понемногу функционировать. Но уже все чин по чину, без всяких там громогласных дебатов и оскорблений. Сидел себе на жердочке, балансировал, рискуя в любую минуту с нее свалиться, и глупо смотрел перед собой. В общем – пребывал в жесточайшем бодуне.
Но жизнь жестока и, так как рассол к снотворному во флакончике не прилагался, а до самолета оставалось всего три часа, пришлось ему нырять в забвение вторично. Благо наша самоучка-анестезиолог методику постигла еще вчера и прикладывала ватку со снадобьем к клюву уже вполне профессионально. И попугайчик отправился дальше смотреть мультики.
За ночь она все продумала до мелочей. Попугай штука заметная и габаритная (шутка ли, 30 сантиметров оболтус?), поэтому в ручную кладь его брать как-то не с руки. А вот в багаж самое оно! И, связав его лапки и крылья ленточкой, упаковала она сонную птицу в чемодан. С жесткими ребрами, вы не подумайте, с жесткими. Чтобы не смяло бедолагу при погрузке-разгрузке и вместо нового друга семьи не пришлось дарить детям кровавую лепешечку. Положила она его возле самой застежки-молнии и легонечко ее приоткрыла, буквально на сантиметр, чтобы пернатому было чем дышать. Все-таки перелет не близкий, в другое полушарие…
По дороге в аэропорт начало у нее сосать под ложечкой как бы чего не вышло. А, так как тут все-таки не какой-нибудь человек в футляре, а самый настоящий попугай в чемодане, опасения ее были вполне обоснованными. Но, решила она, если еще вчера вечером отступать было поздно, то уж сегодня днем и подавно. Тем более, что если уж и сдаваться сейчас, уже на финишной прямой, то куда тогда девать сонного тридцатисантиметрового попугая? Оставить в пакетике где-нибудь под столом в кафе, отдать случайному прохожему (вот тот удивился бы такому счастью), выбросить по дороге в урну? Куда его теперь деть-то? Поэтому, отбросив пораженческие настроения, и усилием воли переступив через свои страхи, дотащила она чемоданчик с пернатым безбилетником до регистрационной стойки и сдала в багаж. Проследила с замирающим сердцем как неспешно уезжает по ленте контрабандный попугай в чемоданной обертке и пошла на посадку. Зайцы – они тоже разные бывают.
Оставшиеся полтора часа до посадки она была как на иголках. Смотрела на часы по два раза в минуту, и все ждала когда по громкой связи объявят что, мол, хозяина такого-то чемодана такого-то цвета просьба немедленно подойти туда-то…
Но, представьте себе, все получилось! Попугай благополучно пропутешествовал по закоулкам аэропорта и был погружен в багажное отделение среди прочих вещей так и не обнаруженным. А что? Наркотиками он не пахнет, на бомбу тоже не похож, да и до биологического оружия не дотягивает… В общем, все прошло гладенько.
Перелет тоже прошел без эксцессов. По крайней мере, никто кроме мух по салону не летал.
Когда уже дома, в аэропорту, в точке выдачи багажа, наша героиня увидела как из мрачных недр на движущуюся ленту выползает ее чемодан и, кувыркнувшись падает на чью-то сумку, в груди у нее екнуло. Только тогда она, наконец, перестала переживать за себя и всецело забеспокоилась за свой контрабандный товар. И пожалела особенно остро, что на Малой Арнаутской делают все кроме попугаев. Вот уж действительно упущение. И что только одесситы себе там думают вообще?