Наперегонки с бананами. Сборник рассказов

Татарский Евгений

И вот они на месте. А место это и впрямь оказалось озерцом средней паршивости, маленьким, да к тому же, как и обещал военрук, густо заросшим со всех сторон камышом. И вдобавок еще чрезвычайно богатым на комаров и прочий богоугодный гнус. Райское местечко.

Ну, нашли они себе ямку в нескольких метрах от условного берега, рядом с какой-то корягой, и там расположились. Военрук снял, наконец, свой рюкзак, расстелил под ногами прямо на земле газетку, придавив ее по углам камушками чтобы ветром не сдуло, и стал извлекать на свет свои боезапасы. Доктор с гремучей смесью интереса и опасений наблюдал как на агитационную газетку

какого-то кандидата в депутаты ложатся пустая бутылка из-под лимонада, детонатор с мотком проводов и, наконец, гвоздь программы – литровая банка с белым сыпучим содержимым.

– Это селитра? – поинтересовался он, первый раз в жизни наблюдая взрывчатку так близко.

– Аммонал, – гордо поведал ему военрук. – Смесь аммониевой селитры и алюминиевой пыли. Сам вчера, вот этими самыми руками, полдня столовые ложки напильником стачивал. Так что за качество отвечаю головой.

– А вот этого не надо, – искренне попросил доктор. – На черта мне твоя качественно оторванная голова. Куда я ее дену?

– Чего-чего? – не понял военрук.

– Да ничего. Давай, говорю, собирай уже свою шашку. Только осторожнее, прошу…

Глядя, как военрук упоенно возится с проводами, доктору вдруг вспомнилась одна из повестей братьев Стругацких, которую он читал еще в институте. В той книге люди придумали убивать себя довольно-таки оригинальным образом: они вынимали одну деталь из радиоприемника и вставляли вместо нее какой-то вакуумный тубусоид, который называли «слегом», затем, включив радио, ложились в теплую ванну и, наглотавшись противомоскитных таблеток, ловили кайф. По сюжету ощущения у них при этом были настолько захватывающими, что сложно было бороться с искушением вновь и вновь вставлять «слег» в приемник и ложиться в ванну, чем люди, собственно, и занимались, вплоть до смерти от нервного истощения. Загвоздка была в том, что «слег» этот был копеечной деталью, которую любой человек мог купить в магазине в любом количестве, поэтому остановить этот вид зависимости и волну связанных с ней смертей можно было лишь изменив мировоззрение людей, а никак не облавами и арестами курьеров, как было раньше, с наркотиками. Вот и теперь, думал доктор, любой оболтус может купить ингредиенты для бомбы и благодаря размещенным кем-то инструкциям в Интернете, сделать самопал. И облавами тут тоже ничего толком не изменить. Ведь и отдельные ингредиенты и провода и батарейки и даже Интернет со своими зачастую деструктивными сайтами (которые почему-то общедоступны!) легальны и доступны каждому. Вот и творится черт знает что. И будет так до тех пор, пока мировоззрение людей не разовьется настолько, что они больше просто не захотят делать взрывчатку. То есть, пока его не разовьют…

Из этих мыслей о счастливом и справедливом будущем человечества военрук вывел его вопросом:

– Как думаешь, полную бутыль напихивать или ну его нафиг?

Доктор, округлив глаза и еще цепляясь краем сознания за высшие материи, пару секунд молчал, а потом высказал предположение что нафиг они вообще тут что-то взрывают. Но военрук был тверд в своих намерениях добыть, как он говорил, мамонта на ужин, и сомневался только в необходимом для этого количестве аммонала.

– Давай полную, а? – предлагал он. – Ну, что б уж рыб наверняка пробрало.

– Даже не вздумай! Насыпь на донышко, пальца на два, и будет тебе, – категорически настаивал доктор.

– Ну-у, что это? – уже чуть не обижаясь, вздыхал военрук. – На два пальца мы только лягушек насмешим. А нам же нужно рыбу глушануть. Нужно что бы до дна достало.

В общем, спор двух профанов, одинаково понимающих толк в рыбалке и во взрывном деле, окончился компромиссом, неприятном для обоих, но, тем не менее, вполне логичным. Как им казалось тогда. И военрук, скрипя сердце, вынужден был высыпать часть взрывчатки обратно в банку, оставив в лимонадной бутылке лишь половину.

– И то много, – качал головой доктор, начиная уже заметно нервничать. – Отсыпь еще.

– Да и так уже высыпал больше чем надо, – огрызался военрук, глядя на полупустую бутыль, в которую уходили провода. – И так уже не шашка, а взрывпакет получился. Пол бутылки. Смех один! Да так мы только комаров пуганем и все. Эх! Напарничка я с собой взял, блин.

– Надо было не брать, – резонно согласился с ним доктор.

– Да, надо было, – яростно кивал головой школьный учитель, разматывая провод чтобы удобнее было кидать.

Размотал. Закупорил бутыль пробкой, плотно прижавшей к горлышку уходящие вглубь провода. Проверил чтобы оголенные от изоляции концы проводов утопали в аммонале. Остался доволен. Все, вроде бы, утопает как надо, и все, кажется, получилось герметично. Должно сработать. По крайней мере, все сделано точно по инструкции, и только о том, сколько в действительности нужно класть аммонала, военрук запамятовал. Ну, или не обратил внимания когда читал, что тоже возможно, по привычке решив все делать на глаз, или, как говорят повара, по вкусу. Аммонала насыпьте по вкусу.

«Тьфу ты», – сплюнул про себя военрук, – «Что только в голову лезет!» Он понял, что тоже нервничает.

Итак, все было готово.

Они залегли в своей яме, исполняющей сейчас роль окопа. Военрук приготовил батарейки, которые должны были привести в действие электродетонатор и тогда, повернув голову к соучастнику, с кривоватой улыбкой осведомился:

– Ну что, готов?

– Да кидай уже, – обреченно вздохнул доктор и прижался поплотнее к земле.

Ох и не нравилась ему вся эта затея. Ох как не нравилась!

– Ну, была-не была, – оптимистично пробормотал себе под нос военрук, встал на колени, размахнулся, примерился, и.… метнул бутылку на самую середину озера.

Бульк. Шашка с плотно закрытым пробкой горлышком закачалась на гладкой поверхности, пуская круги. Военрук тем временем тоже лег и, подрагивающими от возбуждения пальцами присоединил один проводок к катоду, второй к аноду…

ША-НДА-РРРАХХХ!!!…

От внезапно разлетевшегося в пыль спокойствия у обоих заложило уши и страшно заколотились сердца. Они вжимались в землю и неистово, всеми фибрами, хотели жить! Жить!!! Только бы сейчас это закончилось! Они никогда, никогда-никогда больше так не будут делать! Никогда в жизни!!!

Страх сковал их от вмиг похолодевших затылков до скрючившихся от ужаса пальцев на ногах. Лежа лицами вниз и непроизвольно морщась, они чувствовали как их брови елозят по сырой земле и вспоминали… все матерные слова, которые изучили за жизнь.

Но прошло несколько секунд и, вместе с тем как взрывная волна уходила все дальше, их стало понемногу отпускать. Кишечник уже не давил на гланды, яички выпали из живота обратно в мошонку, глаза залезли обратно в орбиты и легкие сделали свой первый вдох…