Наперегонки с судьбой
Шрифт:
– А моя мать? –спросила Александра. – Она была какая?
– Мне-то откуда знать? Я никогда её не видел. Брат говорил, что она была красивой, словно сидхе – словно не живая женщина, а ожившая мечта или грёзы. А от других я слышал лишь то, что она была до последнего, фанатично предана твоему отцу. Когда тот пал, она даже и не пыталась спастись. Одни говорили о ней с ненавистью, другие – со страхом. Мне и самому частенько было интересно посмотреть, какой она была на самом деле.
Александра не смогла сдержать
– Мой папаша похож на Волдеморта, мамаша – вылитая Белла Блэк. А ты, кузен, кстати, неплохо смотрелся бы в роли Драко Малфоя. Ну, а твоя мамочка и папочка – им по плечу роли Нарциссы и Люциуса.
– Читал эту книжку, занятная вещица. Кстати, там есть моменты, реально похожие на нашу действительность.
– Крестражи?
– Что?..
– Ну, знаешь? игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке?..
– Нет! Такого не помню.
Какое-то время они молча сидели рядом, в задумчивости глядя на огонь.
– Как звали мою мать? – тихо спросила Александра.
– Лейла. Лейла Аластаир Нахширон.
– А в девичестве?..
– В девичестве и звали. После свадьбы она стала одной из нас Майлзом. Так что формально ты моя родственница. Сестра моего брата.
– Но получается, моя мать была родственницей моего отца?
– Если точнее, его внучатой племянницей.
– Господи, какой ужас!
– В вашем мире – несомненно. Любой внучатый дедушка уже не способен произвести чарующее впечатление на девицу, если, конечно, оно, это чарующее впечатление, не на волшебном долларе основано. Но в Магическом Сообществе разница в возрасте чаще всего это лишь разница в жизненном опыте – маги стареют совсем не так, как обычные люди.
– Рад, что фамилия Диамонт тебе по душе. Потому что девяносто пять процентов против пяти, что носить её тебе долгие годы.
Ответить Александра не успела. Дверь снова распахнулась, пропуская Розамунду, являющуюся сама по себе отличной иллюстрацией к вышесказанному.
Александра попыталась про себя прикинуть возраст женщины. Если её сын был женат на её матери, значит уже ко времени её рождения женщине, как минимум, могло быть около сорока. Александре сейчас девятнадцать. А значит, Розамунде и Лиссандру не меньше шестидесяти.
Но выглядели оба на тридцать пять –сорок. Никак не старше. Причём оба оставались невероятно привлекательными и сексуальными.
Розамунда успела переодеться к ужину. На ней сейчас было лёгкое фиолетовое платье сложной конструкции и баснословно дорогие бриллиантовые украшения, нежно поблёскивающие на груди, в светлых волосах, в аристократических ушках.
– Вижу, вы неплохо поладили? Чудесно! – довольно заулыбалась она. – Дэмиан, я рада, что вы подружились.
И всё же Александре показалось, что улыбке этой женщины недоставало искренности. Взгляд оставался настороженным, как у стащивший сметану
– Дэйв и Лиссандр уже вернулись, – добавила она, – и с ними Нортон Хэйс. Так что не задерживайтесь, милый. Не заставляйте себя ждать.
Окинув Александру взглядом, Розамунду, круто развернувшись на каблуках, вышла из комнаты сына.
Александре не оставалось ничего другого, как идти следом.
– Кто такой Нортон Хэйс? – спросила она.
– Директор Магической Академии, где вам предстоит учиться.
– Это реально? То есть, вы вполне серьёзно?..
– Что именно? – замедлила шаг Розамунда.
– Я – в Магической Академии? Не знаю, как в вашем мире, но у нас, прежде чем попасть в высшее учебное заведение, следует пройти низшие ступеньки. Ну там, детский сад, школу, колледж. Нельзя выучить интегралы, не освоив таблицу умножения.
– У тебя есть несколько недель на то, чтобы пройти базу по индивидуальной программе. И Нортон Хэйс взялся лично поспособствовать твоему развитию.
– Несколько недель?.. – присвистнула Александра. – Благодарю за веру в меня, миледи, но боюсь, мне придётся всех разочаровать, не оправдав высоких ожиданий.
Споткнувшись о ледяной взгляд Розамунды, Александра смолкла. А та поспешила скрыть свои истинные мысли за очередной обворожительной улыбкой:
– Тебе придётся сделать невозможное. Все надеются, что единственный оставшийся в живых потомок Нахширонов окажется гением.
– Жаль разрушать чужие надежды, но в магическом плане я полный лузер.
– Нортон Хэйс дал клятву верно служить до последнего вздоха нашему общему делу.
– И как нам это поможет? – уточнила Александра.
– Будем надеяться, хоть как-то.
Розамунда зачем-то поправила и без того идеально лежащую прядь волос.
«Аминь», – так и хотелось добавить Александре, но она сдержалась.
Толкнув дверь, они вошли в жарко натопленную комнату – столовую, судя по длинному столу и ряду стульев. Над головами огромная люстра разбрасывала солнечных зайчиков, отпрыгивающих от длинных хрустальных подвесок. Ноги утопали в ворсе пушистых ковров. Глаза разбегались от обилия на стенах фресок, гобеленов и оружия.
Мужчины шептались у окна. Вид у них был самый, что ни на есть, заговорщицкий.
Когда женщины вошли, на них обратилась две пары одинаково серых глаз – отца и сына, Дэйва и Лиссандра. У Нортона глаза оказались чёрными, как непроглядная ночь и такие же чёрным, коротко состриженные, волосы.
При появлении Александры будущий директор уставился на неё с жадным любопытством.
– А вот, наконец, и вы, мисс, – внезапно протянул он ей руку для пожатия.
Александра в неуверенности покосилась на раскрытую ладонь.
– Рад наконец видеть вас, – добавил будущий директор.