Наперегонки с убийцей
Шрифт:
– Да, дозвонилась, – ответила она. – Лишайникова все еще нет, но я опять разговаривала с Игониным. Он сказал мне, что занимался моим вопросом и они уже почти подыскали для меня безопасное место. Как это ни грустно, Стас, но мне придется скрываться, пока вся эта история не закончится… Или пока мы не узнаем, кто из погонников стоит за «Местарджем». Он так и сказал мне.
Крячко опустил взгляд.
– Ты сообщила ему, где ты?
Лариса кивнула.
– И когда они за тобой приедут?
– Он не сказал точно. Но… скоро. Знаешь, я ведь тоже не могу злоупотреблять твоим вниманием вечно…
– Мне
Лариса кинулась к нему. Стремительно и безоглядно, словно сама боялась того, что в следующую минуту не отважится на подобное. Ее руки обвили крепкую шею Станислава, подобно лианам. Он обнял ее в ответ, слегка оторвав от пола. Девушка осыпала его мокрое лицо поцелуями.
– Я давно уже… – сбивчиво шептала она. – Сама себя не узнаю… Но ты… Господи, Стас!
Крячко и не слышал ее слов. Сейчас это было не главное. Все его чувства обострились до предела, и он был уверен, что и сам никогда прежде не желал женщину столь одержимо. Мир словно перевернулся с ног на голову.
Пальцы полковника ловко справились с последними пуговицами, и рубашка скатилась с гладких покатых плеч Ларисы на пол. Она предстала перед Крячко во всей своей наготе. Высокая грудь часто вздымалась, и Стас отлично видел, насколько Лариса возбуждена. Крячко увлек девушку в глубь комнаты, и они закружились в неистовом вальсе. И Крячко хотел, чтобы этот танец продолжался вечно.
Лариса потянула его на себя и ткнулась спиной в стену. Крячко прижал ее. Его руки жили собственной жизнью, лаская и исследуя каждую клеточку ее тела. Губы Станислава при этом не отрывались от губ Ларисы. Девушка, слегка постанывая и периодически глухо окликая Крячко по имени, оторвала ноги от пола и забросила их на поясницу партнера. При этом она продолжала удерживать его за шею…
Зазвонил телефон, но ни он, ни она не отреагировали на вызов. Все, кроме них самих и того, что происходило между ними, попросту перестало существовать. Стас буквально ощутил в себе нечеловеческую силу. У него и прежде никогда не было пассивных и вялых отношений с женщинами, но в этот момент он превзошел самого себя. Ощущение было такое, словно он воспарил над облаками и не просто летел в мягком обволакивающем потоке воздуха, а рвался все выше и выше… Навстречу солнечному диску. Время замерло и рассыпалось на куски, как ледяная скульптура. Все смешалось в единое целое. Страсть и нежность, неистовство и ласка, безумие и умиротворение. Не было только одного. Трезвого голого расчета.
Телефон замолчал. Лариса уже не просто стонала, она кричала. Наконец тепло и чувство невесомости накрыли Крячко с головой. Девушка впилась ему ногтями в шею, и на коже выступили алые капельки крови. Но Крячко этого не почувствовал.
Еще минут пять они просто целовались, а затем Станислав отпустил Ларису и поставил ее на ноги. Она ткнулась лицом в его грудь, шумно вздыхая. Сердце полковника бешено колотилось.
– Я не ошиблась… – еле слышно произнесла она.
– Что? – Он приподнял ее голову за подбородок.
– Говорю тебе, Стас, у меня никогда не было ничего подобного, и я не воспринимала мужчин, как… Ну, ты понимаешь меня, правда? Я не смотрела на них, как на объект… Во всяком случае, с первой встречи. А ты… На тебя я почему-то посмотрела именно так. Самой первой мыслью было: «А он, наверное, невероятно хорош в постели. Настоящий тигр». Я и сама удивилась подобной мысли. Напугалась ее, а себя просто обругала. Назвала последней…
– Не надо. – Крячко нежно прикрыл ей рот ладонью. – Ничего больше не объясняй. Тем более в таких подробностях.
Лариса убрала его руку и спросила:
– Но ты меня понял?
– Конечно, понял. И даже скажу больше. Я испытал то же самое. Ну, или почти то же самое. Дело вовсе не в страсти. – Говорить о чувствах Крячко было непривычно, но в эту минуту на него неожиданно нахлынуло желание высказаться. – Знаешь, я ведь закоренелый холостяк. Что называется, со стажем. Но с тобой… У нас есть что-то общее. Я в этом уверен. И, возможно, когда-нибудь… Ладно, не стоит забегать вперед.
Пытаясь сгладить возникшую неловкость, полковник сел на пол и закурил. Протянул раскрытую пачку Ларисе. Девушка охотно приняла предложение. Лицо у нее раскраснелось, а в уголках глаз метались озорные искорки. От этого, как показалось Станиславу, ее лицо стало еще краше.
Курили молча и не глядя друг на друга. Каждый думал о своем, но во многом их мысли сходились. На языке так и крутился один вопрос, который ни Стас, ни Лариса так и не рискнули озвучить вслух. Что будет после того, как эта история закончится? Что будет именно с ними?
– Я тоже хочу принять душ, – сказала Лариса. – Пусть и без мыла, но…
– Хорошо.
Она поднялась на ноги и выбросила окурок в раскрытое окно. Вернувшись к Крячко, Лариса присела возле него на корточки и нежно провела рукой по волосам. Он перехватил ее руку и поднес к губам. Лариса улыбнулась. Затем подалась вперед и, убрав руку, поцеловала Крячко.
– Мне было очень хорошо с тобой, – призналась она. – И так было впервые за… за много лет.
Она вышла из комнаты, и из ванной донесся звук льющейся воды. Крячко прислушивался к ней, как к музыке. На губах у него играла блаженная улыбка…
Докурив, Крячко встал и, немного поколебавшись, тоже двинулся к ванной комнате. Решительно распахнул дверь. Лариса повернулась к нему лицом. Она не выглядела ни напуганной, ни удивленной. Ни уж тем более рассерженной его неожиданным вторжением. Напротив, она повела себя так, словно его приход был чем-то само собой разумеющимся.
– Привет, – только и сказала она. – А я уже успела заскучать по тебе.
– Я тоже…
– Ты знаешь, что ты – сумасшедший? – спросила девушка, когда они вместе вернулись в комнату и она вновь облачилась в его рубашку, а Стас натянул шорты.
– Это еще почему?
– Потому что неугомонный. И откуда столько нерастраченной энергии?
– Я берег ее для тебя.
– Спасибо. Польщена.
Они беззаботно рассмеялись. Словно это не их жизни каких-то несколько часов назад были под угрозой. Словно и впереди не было ничего, связанного с их проблемами. Память услужливо блокировала эти затаенные уголки сознания, будто находилась в сговоре с ними и старалась не чинить препятствий к той атмосфере, которая создалась сейчас.