Наперегонки с ведьмой
Шрифт:
Но сейчас мне действительно не до работы. Нужно бросить все силы и умения на выполнение третьего задания. Ключевого и очень важного для моего становления в качестве ведьмы.
– Умница! – одобрила мою капитуляцию наставница. – Улька… Не забудь, Айне нужно принимать тот отвар, что на кухне, в час по чайной ложке, – напутствовала напоследок она, махнула пухлой ручкой и ушла.
Летучая мышь сразу же угостила меня горьким лекарством. Как не выплюнула – сама не понимаю, наверное, пожалела белоснежную простынь. Самой же потом отстирывать,
Но я мужественно проглотила, убедив себя, что крайне необходимо выздороветь, а значит, все методы хороши. Даже горькие.
– Понравился? – невзначай спросила мышь, и я все-таки подавилась.
– Кто?!
– Он… – мышь состроила очень многозначительную мордочку. Наверное, у Джули научилась.
– Ах, он… – я не знала, что отвечать.
Очевидно же, что этот взгляд я не забуду никогда.
Но Улька нахмурилась и даже сложила крылья.
– Влюбляться в объект приворота нельзя, – тоном учителя младших классов заявила она, – ты же знаешь об этом?
– Ну… – я растерянно пыталась сообразить, на что намекает мышь.
– Не знаешь? Трактат читала? Что, вообще? Даже основные правила не открывала?! Какого черта ты тогда пошла на перекресток, ведьма?!
Кажется, сейчас с моим фамильяром случится истерика.
– Айна, не молчи! – рыкнула на меня летучая. – Дело серьезное!
Она испепеляла меня взглядом, рассерженно фыркая.
– Прости, но что тут говорить… Я не уверена в своих чувствах…
– Вот так всегда! – всплеснула крыльями мышь и взмыла под потолок.
Оставшуюся половину дня она со мной не разговаривала, а утром, когда пришла медсестра и помогла снять гипс и все повязки – оказалось, была еще удерживающая на талии и бедре, спряталась на задворках шкафа и не высовывалась.
И тут уже настал мой черед на нее обижаться.
Даже не вышла посмотреть, как я с помощью медсестры делаю первые шаги.
Еще совсем нестарая, очень приятная женщина на все лады хвалила мою выносливость. Мол, в ее двадцатилетней практике – это первый случай, когда пациентка так быстро поправилась и даже встала. И это при том, что восстанавливающих процедур как бы толком не проводилось, а все лекарства забраковала моя мать. Свои применяла…
– Кто? – осевшим голосом переспросила я.
– Мама твоя, Джулия, – на свой манер переиначила французское имя медсестра, и я расплакалась.
Никто не представлялся моей мамой, никогда! Хотя в детстве я этого очень хотела и ждала: что вот сейчас откроется дверь, и в обшарпанное помещение со старенькой мебелью и множеством не слишком счастливых детей войдет красивая женщина. Она будет очень доброй и сильной, заботливой и понимающей. И она придет только ко мне… И скажет, что очень ждала, искала по всем городам и весям нашей огромной страны. Потеряла надежду, ведь мы столько лет не виделись! Пять, семь, десять, тринадцать… И наконец она меня нашла. Это было непросто, и много опасностей и бюрократических проволочек
– Осторожно! – выдернул меня из воспоминаний оклик медсестры, и пришлось возвращаться в реальность и заново учиться ходить.
Удивительные творились со мной дела, и я сама полностью отдавала себе отчет, что невозможно восстановиться так быстро. Но мне помогала настоящая потомственная ведьма с ого-го каким опытом и возможностями.
А в каком состоянии сейчас он?..
Беспокойство шевельнулось в груди, и после ухода медсестры я спешно бросилась к компьютеру. Искала новости о нашей аварии, хоть какую-нибудь информацию о нем: куда отвезли, в какую больницу положили, в каком вообще он был состоянии – я ничего не знала…
И спустя пять минут нашла жуткие фотографии… Раскореженный байк, кровь на асфальте, тело…
Мои поиски и щелканье мышкой сопровождались ругательствами Ульки. По-видимому, то время, что медсестра провела у нас, она изо всех сил сдерживалась, а не обижалась, и вот сейчас – пошла в разнос.
– Бесстыдница! Лишь о мужиках и думаешь! И кого выбрала, мотогонщика! Да у него женщин, небось, куча, знаю я этих спортсменов, лоботрясов и актеров! – ругалась со шкафа мышь.
Но подлетать не спешила.
– Любопытно, откуда такие знания… – не отрываясь от монитора, процедила я.
Отвезли его в одну из самых дорогих клиник нашего города… Значит ли это, что у него полно денег? А как они это узнали, если парень был явно без сознания? Ооо… Оттащили его в реанимацию…
Звездочки замелькали перед моими глазами… Что-то я совсем впечатлительной становлюсь после той аварии.
Они отвезли его в отделение, куда отвозят людей при смерти…
Его положение явно похуже моего было… Но не пишут о смерти, пишут о тяжелом состоянии…
И, кстати, почему нет никакой инфы о том, сколько ему лет и как зовут? Обычно журналисты сразу выдают эти данные, ведь народу интересно…
Проглядела еще несколько новостных порталов, но везде говорилось общими фразами, что байкер внезапно потерял управление и создал аварийный случай… Вот глупцы, всё переврали.
После десятой статьи, в которой стройными рядами перечислялись домыслы очевидцев, я наконец догадалась, что данные о парне вырезали.
Возможно, сразу, а может, и на следующий день, или когда он очнулся…
Резкий голос мыши пронзил мозг, и я даже подпрыгнула на стуле.
Улька, видя, что я не обращаю на нее внимание, а читаю в компьютере, подлетела ближе и сидела теперь рядом с компьютерном столом, на комоде.
– Ты думаешь, я вчера родилась? Думаешь, я не знаю, каким коварным может быть мужской пол? – взвизгнула она.
Ей бы еще чепчик на голову, и настоящая дуэнья получится.
– Большой опыт? – подначила ее я, и снова уткнулась в поиск информации о парне. Как его Джули назвала? Арнольд или Артур? Вроде бы Арнольд…