Шрифт:
Глава 1
Зимой любая прогулка превращается в маленькое испытание на прочность. В благословенном в кавычках климате Северной столицы начиная с ноября дохнут обычные мухи и рождаются снежные. А уж в декабре зима и вовсе устанавливает свои правила, приводя за ручку своих деток – морозы да метели. Морозы, как и полагается мальчишкам, шалят. Метели-девочки капризничают.
Саша смотрел за окно и понимал, что выйти ему все равно придется. А не хотелось.
Но делать было нечего, рядом с ним, положив лапки на подоконник, стоял его верный пес Барон. И ему на улице все как раз очень даже нравилось. Мороз? Прекрасно! Снег? Замечательно! Вьюга и ветер? Так с ними прогулка покажется еще во много раз веселей!
Едва выскочив из подъезда, Барон унесся куда-то, моментально скрывшись за белой пеленой. Саша лишь на минуточку зажмурился от попавшего ему в глаза колючего снега, щедрой рукой брошенного в него зимушкой, а собаки уже и след простыл! Саша кричал, звал, свистел, но все было безрезультатно. Барон ускакал куда-то навстречу завывающей метели и… своей безграничной любви.
Увы, такое нехарактерное непослушание было как раз характерным признаком того, что кто-то из соседских девушек собачьего происхождения находится в интересном для Барона состоянии. А потому противиться взыгравшим в нем мужским гормонам пес не может даже в угоду любимому хозяину. Да и чего ради напрягаться? В конце концов, они не на соревнованиях сейчас находятся, а на прогулке. Тут можно и расслабиться немножко. Барон это отлично понимал и даже под угрозой предстоящего наказания за непослушание, даже понимая, что рискует своим поведением сильно огорчить хозяина, все равно убежал от Саши, чтобы нюхать по сугробам интересующие его запахи.
Ну а скорей всего, ничего подобного Барон вообще не думал, а просто умчался навстречу сексу, как поступил бы в его случае каждый молодой кобель. Может, окажись Саша в его шкуре, он и сам бы поступил точно так же. Тем не менее собаку требовалось вернуть. А для этого Барона нужно было найти. И будучи хорошим хозяином, Саша обежал их двор по кругу, вот только со своей собакой так и не встретился. Он лишь запыхался, вспотел, раскраснелся, да и разозлился, чего уж там греха таить.
Сдвинув шапку на затылок, Саша с чувством произнес:
– Ну Барон! Какая же ты все-таки скотина!
И тут же за его спиной мужской голос произнес:
– Никак собачку свою потеряли? А надо было ее на поводок!
Саша обернулся. Рядом стоял неказистого вида мужичок, густо облепленный снегом. Вылитый гном Гимли из фильма про властелина колец. Его борода, которая выглядывала из-под капюшона, почти полностью была белой от забившихся среди густых волос снежинок. Лица его было не рассмотреть, но голос Саше не понравился. Въедливый такой голос, противный.
– На поводке, говорю, собак водить надо! – сказал он. – Это же город. Тут люди ходят. Детишки маленькие. Ваша псина их покусать может.
Саша даже не знал, что возразить. Сказать, что в одиннадцатом часу вечера маленьким детишкам нечего делать на улице, да еще в такую метель? Или возразить, что его Барон в своей жизни никого ни разу не укусил, хотя иногда и стоило бы? Да ведь так отвечают все хозяева собак. «Не бойтесь, моя собака не кусается». Но как быть, если Барон и впрямь никогда и никого не кусал? Не имел такой привычки. Был он на редкость миролюбивым и послушным псом. Всегда ходил рядом со своим хозяином, никуда надолго или далеко от него не отлучаясь. А вот сегодня пропал.
– Вы его видели? Мою собаку? Русский охотничий спаниель.
В голосе Саши помимо его воли слышалась мольба. Но мужик уже пошел дальше. Фигура у него была коренастая, ноги короткие, а плечи широкие. Вообще, он напоминал сердитого ворчливого гнома, который все свое время проводит в рудниках под землей и уже забыл, каково это, общение с себе подобными, а про приветливость, которая должна присутствовать в этом общении, и не помнил никогда.
Он пошел в одну сторону, а Саша поспешил по его следам в другую. Почему-то ему казалось, что там, откуда пришел этот неприятный мужик, сейчас и резвится его легкомысленный Барон.
– Этот мужик должен был его видеть. Просто мне сказать не захотел. Почему? Да нипочему! Из одной чистой вредности.
Саша торопился изо всех сил, он не спускал глаз со следов мужика. И вот странно, прохожий сам по себе был невысокого роста, едва доставал Саше до плеча, а размер ноги у него был огромный. В его след вставали два Сашиных следа, а Саша носил сорок третий, совсем немаленький размер. Саша никогда прежде не видел таких больших следов и мог лишь предполагать, где приобретает себе обувь их владелец.
Вьюга все усиливалась, снег летел теперь со всех сторон, слепил глаза и заметал все вокруг. Саша все прибавлял и прибавлял ходу, он должен был успеть к тому месту, где обладатель странных следов встретился с Бароном. И вот…
О, чудесный звук, донесшийся к нему из темноты! Сквозь воющую вьюгу он услышал собачий лай. А через минуту, завернув за угол дома, увидел и самого Барона, резвящегося вместе с двумя другими собаками – Лило и Герой.
– Барон, а вот и твой хозяин пришел!
Пришел! Сказал бы Саша, как он пришел, да только позориться не захотелось. А Барон хоть и бросился к Саше, на полпути передумал и вернулся к подружкам.
Обе они были дамами крупными. Лило была лабрадором, а Гера – швейцарской овчаркой, с нее должны были писать свои картины художники, изображающие собак-спасателей. Разумеется, маленький Барон мог обожать этих дам только платонически. Максимум, на что его хватало, это допрыгнуть до их носа, чтобы поцеловать особо привлекательную, на его взгляд, девушку.
– Мы со своими гуляем, а тут твой Барон выскочил. Один. Без ошейника, без поводка, мы уж думали, что-то случилось. Собирались к тебе идти.