Наперекор богам
Шрифт:
– - Сейчас дружно ретируйтесь. Последние сутки она забыла. Только на глаза не попадитесь прямо сейчас. Пока заклятие свежо -- слететь может. И что это за свинарник ты тут развела? – его взгляд скользил с Гардариель на Моргану.
– - Эту, -- ткнула я пальчиком в худую, -- можешь дома вместо кошки оставить. А эту… -- указала на Гардариельку.
– - Ты же самый сильный маг. Можешь расколдовать?
– - Попытаюсь, если нужно. Давайте уже сюда ваш свинарник, и уходим.
Обнадёженная его словами Алсея, поблескивая слезами в
Моргану тут же отправили на кухню. Нет, в качестве жаркого её костлявая тушка никого не прельстила, но помыть и покормить её не мешало бы. А кухарка в замке отца была сама не своя до этого дела: чистюля непомерная с явными признаками мании перекармливания всех попадающих в её поле зрения.
Отец тем временем шаманил над трогательно повизгивающей изредка Гардариелькой. В итоге не прошло и получаса, как рыдающая от счастья эльфочка была препровождена отцом обратно в академию. А я... я… хоть и была искренне рада за всех, но решила остаться в замке отца, в надежде на покой и уединение.
И вот сижу в хрустальной спальне, любуюсь тем как преломляются лучи восходящего солнца в хрустальных гранях этого архитектурного шедевра. А на душе грустно. Не тяжело, не больно, а именно грустно от того, что не могу понять -- жалеть себя или не стоит?
С одной стороны, не окажись я в этом сказочном мире, сидела бы сейчас на скучных парах, отец прозябал бы в фирме, мама убивала бы время просмотром сериалов. А так... так у меня появились Кайрон, Элифан, Алсея, Каргулечка... Папа, вернув прежнее могущество, жизнерадостнее стал. Мама здесь расцвела, хоть и нет тут телевизора с сериалами, но она определённо счастлива… была.
Вот почему всё это обретается через боль, страдания, предательства и ненависть окружающих? Ведь могло всё быть иначе?
Попала бы в академию, училась бы, возможно полюбила бы Элифана, а он меня. И чтобы не было Кхёрнов, Лексаев, Морган, ну и Артонов тоже. Хотя... из обрывков фраз ясно: первой меня заметил Лексай, за ним, скорее всего неспроста, в моём доме поселился Кхёрн, а без него я не очутилась бы здесь. Первое посещение Карпега в компании Эльранда – не в счёт, это было сродни сну, и никак иначе я бы это не восприняла...
И если бы всего этого не произошло, я просто сдохла бы в той больнице! Это здесь отец почти всесилен, а там. Там он беспомощно сидел и наблюдал, как в моём теле угасает жизнь…
Всё, Катерина, прекращай себя жалеть! Жизнь течёт так, как должно быть, и ничего не изменить. Нет, конечно можно вернуться в прошлое, но... как показывает практика, вычеркнуть из случившегося ничего нельзя.
Вырвав меня из пучины самокопания, взревел фиолетовым пламенем портал, и в комнату ступил отец. Я уже была готова завалить его вопросами о допросе ведьмы, о… но он, предупредительно приподняв руку, призвал к молчанию. Устало вздохнул и произнёс:
– - Чуть не сказал: "Отдохнула бы", но тебе оно ни к чему. А вот мне... Прости, доча, мне надо поспать, -- и прежде, чем я успела что-то сказать, скрылся в очередном портале.
– - М-да, вот и поговорили, -- вздыхаю.
– - Так что ты там говорила про то, что он будет мой?
– - заставив вздрогнуть, раздался рядом голос Эльмы.
– - Ну надо же! Кто соизволил заговорить!
– - не без доли ехидства произношу.
Ну а что? Да, я злопамятная! И обидчивая! А она... она... как была рыжей стерлядью, так ей и осталась!
– - Тебе ли не знать, что я не могла, -- проигнорировала поддевку ведьма.
Нет, склерозом я не страдала, но и последнюю нашу встречу помню более чем отчётливо. Обидно было до ужаса! Вот спрашивается: что нового узнала Эльма? То, что я на кой-то ляд Кхёрну нужна. Так это и прежде в секрете никто не держал. А то, что он припёрся руки моей просить, так в том моей вины нет, между прочем.
– - И что в моих словах непонятного?
– - вместо рвущейся наружу гневной тирады интересуюсь.
– - Зачем?..
– - шмыгнула в ответ Эльма, и из призрачных глаз буквально брызнули фонтаны слёз. – Зачем ты давала ему надежду? Зачем…
"Мать вашу! За ногу и об стол..." -- мысленно прорычала я. Мне сейчас почему-то и без её соплей не сладко, и ведь ни утешить, ни придушить не удастся, и даже в мышь или свинью не обратить... Жизнь вообще не слишком справедливая штука, и сейчас я в этом в очередной раз убедилась, ибо жертва несчастной любви слезами не ограничилась, она начала плакаться на свою горькую долю.
– - У-у-у-у… -- зажимая свои призрачные уши, простонала я.
Не помогло. Эльма только ещё сильнее разошлась. Нет, я не бессердечная. И – да, мне её даже жалко, в какой-то степени. Но! Сейчас -- бесит!!! Всё бесит! И скулящая рядом ведьма в особенности.
– - Р-р-р-р... А кому сейчас легко?
– - сорвалась я и собралась ретироваться, но ведьма в долю мгновения нарисовалась перед глазами:
– - Ты не можешь отказаться от своих слов!
– - Бог мой! Эльма! От каких именно? О твоём теле или о Кхёрне?
Ведьма растерялась. Даже слёзы вмиг испарились. Видимо решила, что это ультиматум, и её перед выбором поставили. Да уж, я бы на её месте тоже озадачилась. Смотрю на поникшие плечики, и где-то внутри даже то ли совесть, то ли жалость просыпается, и неприя-я-ятно так это нечто непрошенное ёрзать по душе начинает.
– - Всё в силе. Довольна? Я устала, -- вздыхаю.
– - Оставь меня в покое. Пожалуйста, -- примирительно прошу.
Я глазам не поверила, когда Эльма, кивнув, убралась с глаз долой. Может быть понятливой, если хочет. Наконец-то оставшись в тишине и покое, вновь любуюсь уже взошедшими солнышками. Гнев, затмивший грусть уже ушёл. И так спокойно на душе стало, что словами не описать. Жизнь вновь прекрасной кажется. Ведь всё налаживается.