Наперсточники
Шрифт:
– Могу подбросить обратно, – предложила нам Нинэль.
Другой бы стал отказываться, а мы согласились. Когда мы выходили на улицу, я обернулся. Сотрудница фонда Света была видна в окне. Хорошо, что «мерседес» стоял за углом, пусть думает, что он шестисотый. А испросить у матери разрешение на поездку я решил потом, все равно она у меня получалась бесплатная. Мы заглянули в договор. В него было вписано четыре человека: клиент, мама Насти, Анна Николаевна, и трое детей в возрасте до двенадцати лет. Ура! Данила только переживал всю дорогу:
– А где же я узнаю, напечатали меня или нет?
– Напечатают, – успокоили мы его, – такие таланты, как ты, под забором не валяются.
– На дороге не валяются, – поправила нас графиня Шереметьева, ловко ведя машину.
В благодарность за ее предложение подбросить нас домой Данила рассказал ей, как надо правильно сажать ели. Обе стороны остались довольны. Когда мы выезжали из города, Нинэль притормозила у «Макдональдса».
– Перекусим?
Она еще спрашивала. Мы с Настей стали вылезать из автомобиля, а Данила замешкался.
– Ты чего? – спросил я его, видя, что мой товарищ не собирается покидать автомобиль.
– Нечего транжирить деньги, – последовал ответ, – пройдитесь, понюхайте, как пахнет, и вернитесь.
– Ты что, с ума сошел? Мы что тебе, бобики – нюхать? А ну, вылезай!
Данила нехотя вылез их автомобиля.
– Замок на ширинке заело, – зашептал он мне на ухо. – Не могу цепочку расстегнуть.
– Случилось что? – участливо спросила Нинэль и широко улыбнулась, по-своему истолковав скромность Данилы, – пойдемте, я угощаю.
Теперь Данила шагал впереди.
– А что можно заказывать? – спросил он.
– Все, что душа пожелает.
Душа у Данилы сегодня побывала в раю. Всю дорогу до дома он еще долго хрустел картофельной соломкой, доедая остатки быстрого обеда, а когда выбросил последний пакет за окно, заявил:
– Вырасту, пойду директором к Макдональдсу работать.
Глава X. Ложки в дорожку
Неделя перед поездкой отлетела быстро. Мы отчитались перед Сан Санычем, положив на стол подписанный договор, и стали отсчитывать дни. Мать долго охала и ахала, услышав о моем предложении, и наконец согласилась отпустить меня в далекий город, взяв с меня обещание, что хоть раз в неделю я буду ей звонить. На том и порешили. Дед с бабушкой тоже поскучнели. Я ходил и все время их успокаивал:
– Чего волнуетесь, всего две недели, загорю, накупаюсь, глядишь, еще и на «мерседесе» приеду.
– А здесь купаться и загорать нельзя? – вполне резонно возражала мне бабушка.
– Там море, а здесь речка, – неубедительно возражал я ей, не находя веского аргумента.
С деньгами у меня вопрос тоже кое-как решился. Билет до Сочи в купейном вагоне стоил одну тысячу четыреста рублей, как малолетним нам была скидка в размере пятидесяти процентов, то есть в один конец надо было найти семьсот рублей. Мать послала мне по почте на билеты и непредвиденные расходы полторы тысячи рублей. А у Данилы с деньгами была напряженка, бабка согласна была отпустить его только в том случае, если вся его поездка будет кем-то оплачена. Поэтому надо было найти недостающую сумму. Наши с ним билеты в оба конца стоили две тысячи восемьсот рублей, а денег у нас было полторы тысячи, те, что выделила мне мать, и еще триста рублей, оставшихся после поездки в Москву. Хорошо, что Данила вовремя их зажилил. Дефицит наш равнялся тысяче рублей. Где их достать, мы не знали.
– В ту сторону на билеты есть и то ладно, – философски спокойно заметил Данила. – А обратно, может быть, на «мерседесе» поедем, и на билеты тогда тратиться не придется.
– А если не выиграем, – спросил я его, – ты что, пешком пойдешь?
– У меня есть идея, где раздобыть деньги, – убежденно сказал мой приятель.
Я скептически посмотрел на него.
– Не поделишься ею?
– Идеей?.. Пожалуйста. Я предлагаю взять на реализацию оптом расписные ложки у моего соседа, он давно мне их предлагал, и продать их в Сочи. Уверен, что там такого товара сроду не видели.
– Что, ложки не видели, да кому они были нужны?
– А ты про шведский стол забыл? – Данила вдохновенно проталкивал свою идею. – Чем больше ложка, тем больше за общим столом достанется. Я у него возьму самые большие.
– А если не продадим?
– Ничего! Привезем их обратно, сосед с меня денег вперед за них не возьмет, я с ним договорюсь, – как о решенном деле рассуждал Данила.
– Сколько ложек брать собираешься? – спросил я его, не веря в бессмысленную затею.
– Сто минимум!
– С ума сошел, куда столько? Ты отдыхать собрался или торговать ими?
Данила решил успокоить меня.
– Мы постараемся их оптом продать.
Что спорить с человеком, которого осенила навязчивая идея? Я сменил тему разговора.
– Фитиль как сквозь землю провалился, уже неделю нигде не виден.
Мой приятель понял, что я хотел сказать, и возразил:
– С него обратно деньги вряд ли удастся получить, даже если он появится. Что с возу упало, то навечно пропало, – и поинтересовался у меня: – А ты соседке Истамбул договор отдал?
– Давно.
Казалось, все более или менее утряслось. Сегодня за билетами в Москву должна была поехать Анна Николаевна. Через Настю я передал ей тысячу четыреста рублей на себя и на Данилу. Если с билетами вопрос будет решен положительно, значит, мы едем. С нетерпением мы ожидали ее возвращения обратно из Москвы, устроив к вечеру пост наблюдения на пустыре. Отсюда хорошо просматривалась улица. А вот, наконец, и Анна Николаевна. Мы побежали ей навстречу.
– Обрадую вас, ребята, – разочаровала она нас, – скидка в пятьдесят процентов на билеты распространяется на возраст до десяти лет. А вам всем по двенадцать.
– Значит, мы не едем? – обреченно спросил Данила.
Анна Николаевна передала нам сумки, отягчающие ее руки. Могли бы и сами догадаться перехватить их. Я тоже расстроился и молча шел рядом.
– Ехать-то едете, только будете в вагоне сидеть тише воды, ниже травы и не высовываться. Пришлось мне показать свое удостоверение при покупке билетов и выдать вас за малолетних. Первый раз в жизни пошла на подлог, – жаловалась она нам. – Не хотела вас расстраивать.
Данила сразу вылез с благодарностью.