Наперсточники
Шрифт:
– Ну, во-первых, где договор? Получается, платите на деревню дедушке и сохраняйте с собою отрывной талон-купон. Что, вас жулики всех мастей ничему не научили?
Тут вступила в бой тяжелая артиллерия. Анна Николаевна пошла в атаку.
– Ты только и знаешь: «договор», «вексель», «проценты», «дивиденды», а нам ничего этого не нужно. Мы согласны просто приехать и отдыхать и ни по каким судам не ходить. Люди тебе конкурс организовали, приз присудили, только надо приехать и его получить, а ты даже этого не хочешь сделать.
Сан Саныч рассмеялся и показал письмо ничего не слушающей жене.
– Читай: «На подиуме отеля «Принцесса Черноморья» с вашим участием состоится розыгрыш главного
– Ну и что? Не выиграем, так хоть отдохнем по-человечески. На всю жизнь память останется.
– Тебе хоть кол на голове теши, а ты своего ишака гонишь, – вспылил хозяин дома, – прежде чем пускаться в такую авантюру, надо тысячу раз навести справки про эту фирму или фонд, кто они, что они, есть ли лицензия, когда ехать, на чем ехать, не жулики ли они? А то деньги заплатишь, а потом ищи-свищи их, Москва большая, тебе и связи не помогут. И еще я хочу тебе задать вопрос: с кем ты собираешься ехать?
Анна Николаевна недоуменно пожала плечами:
– С тобой естественно, с Настей, с кем же еще?
Вот теперь подошла и наша очередь показаться из-за кулис, то бишь напомнить о себе, что мы с Данилой не преминули и сделать.
– Да вы не волнуйтесь, мы вам в тягость не будем. Данила поедет бесплатно, – я показал на приятеля, – у этой компании третьего ребенка до двенадцати лет можно брать так, а мне мать выделила на поездку шесть тысяч рублей. У этой фирмы на малолеток установлена скидка – 50 процентов, так что денег хватит с лихвой и еще останется. Стол там шведский, Данила вас не объест, а обратно поедем на «мерседесе».
Чтобы окончательно убедить хозяев, что мы им ничего не будем стоить, я полез в нагрудный карман и вытащил заранее приготовленные деньги, шесть тысяч, все до единого рубля. А мой приятель, обслюнявив пальцы, перехватил пачку купюр из моих рук и начал демонстративно их пересчитывать.
– Одна тысяча, две, три, четыре, пять, шесть. На нас тратиться не надо, а вам будет еще экономия.
– Какая? – не поняла опешившая Анна Николаевна.
– Носильщиков не надо будет нанимать.
Хозяева дома сидели как громом пораженные, потом Сан Саныч начал заходиться в смехе, а Анна Николаевна туго соображала, что в нагрузку к летнему отдыху ей придется присматривать за чужими детьми. Пока она не передумала, Данила стал канифолить ей мозги, стараясь найти дополнительные доводы:
– Мне никогда еще в этой жизни не приходилось накоротке общаться с ценителем поэзии Шелли.
Вот хмырь, как будто он что-то знает о другой, потусторонней жизни или о поэзии Шелли, хорошо, что хоть фамилию правильно произнес, не ошибся, задрипанный поэт-самоучка. Небось, ямба от хорея не отличит, а туда же, рифмоплет чертов. Пустая болтовня моего приятеля вызывала у меня непонятное раздражение. Неужели это обычная человеческая зависть? Я даже вздрогнул. Умудриться так низко пасть, завидуя самому близкому другу? Кто же я после этого? Мне не дали довершить самобичевание. Анна Николаевна строго посмотрела на мужа и сказала, показывая на Данилу:
– Может быть, в этом мальчике кроется сумрачный гений Байрона.
– Похож, – продолжал смеяться Настин отец, – он такой же толстый был в юности.
Смех его так же внезапно прекратился, как и начался, и Сан Саныч поставил окончательную точку в этом бестолковом разговоре.
– Хорошо, дамы, поедете в Сочи в сопровождении этих двух одаренных молодых людей, но только сначала пусть они съездят в Москву и раскопают все, что только можно, про этот международный фонд, как его там, «Вселенная», что ли?
Настя кинулась отцу на шею и стала его обнимать. Сан Саныч легонько отстранил ее.
– А я, наконец, тоже осуществлю свою мечту, поднимусь на семитысячник. Мне прислали приглашение мои друзья.
Обед у Настиных родителей закончился. Мы с Данилой слупили все пирожки. Надо было скорее прощаться, пока не передумали.
Глава V. Наперсточники
Какие же счастливые и довольные мы вышли от Настиных родителей! Вот это предки у нее, за полчаса, между делом, если считать делом тарелку борща, решили вопрос летнего отдыха. А меня мать готовит всю зиму к поездке к деду с бабушкой. Прикидывает и так и эдак: во что одеть, обуть, чтобы не было стыдно перед соседями. Нет чтобы хоть раз отправить в какой-нибудь пионерский лагерь на берегу моря. Если честно сознаться, моря в жизни я так никогда и не видел, только мои друзья, Настя и Данила, не знают об этом. Я уверен, что Данила тоже не видел, так что если у нас выгорит с поездкой, мы будем самыми счастливыми людьми на свете. Давняя, упоительная моя мечта – искупаться в море, кажется, была близка к осуществлению. Я спросил Данилу:
– А ты документы забрал?
Он похлопал себя по карману.
– Вот только рекламный проспект и заявки взял, а письмо специально оставил, пусть у них постоянно перед глазами будет как раздражитель.
Данила вытащил рекламную брошюрку и снова стал перечитывать выделенный жирным шрифтом текст:
– «Проживающие «длинным списком» в отеле «Принцесса Черноморья» участвуют в розыгрыше автомобиля «Мерседес № 600» в соответствии с номерами гостиничных номеров».
– Мне кажется, с этим шестисотым «мерседесом» не все чисто: то, что он является приманкой, видно невооруженным глазом, а вот дальше как, неужели устроители лотереи действительно его отдадут выигравшему?
– Поживем – увидим, – бездумно ответил я, – какой там у конторы адрес?
– Москва, Кропоткинская набережная.
– Знаю, где это. Найдем завтра.
Чувства, нахлынувшие на нас, были далеки от покоя, они требовали сиюминутного выхода. Выход нашелся: возбужденные, мы исколесили полгорода, пока не вышли на центральную площадь, превращенную в обычный рынок. Торговали там всем, начиная от шнурков и кончая хрустальной посудой и резиновыми лодками. Цивилизация наступала на медвежий угол, вынося на поверхность бурного потока рыночных отношений его издержки и пороки. На площади играли в наперсток, играли, как обычно, полулегально. При появлении милиции игра прекращалась, наперсточник растворялся в толпе, чтобы через пять минут снова разложить на земле свою картонку. Как мы могли пропустить такое зрелище? Еще в Древнем Риме жители требовали хлеба и зрелищ. Хлеб у нас был, мы почти выиграли «мерседес» и готовы были хоть завтра ехать за ним в Сочи, нам осталось только выплеснуть куда-то клокотавшие в нас эмоции. Нашли, называется, отдушину или, как потом выразился Данила, лоханку для души.
Катал шарики наш старый знакомый Фитиль. Бездельник, он в свои двадцать лет пробавлялся случайными заработками и был постоянно на подхвате у местного бандита Гориллы. Если его патрон уже встал на ноги и приобрел себе вполне легальный бизнес, выстроив ресторан, Фитиль до сих пор не определился в жизни и метался из одной крайности в другую. То незаконно ставил на реке сети, стараясь поймать случайно заплывших осетров, то превращался в кладоискателя, а теперь открыл игральную контору на центральной площади, благо ее не надо было регистрировать в налоговой инспекции, а учредительный взнос состоял из обычной картонки, трех стаканчиков и шарика. Первоначальный капитал на открытие собственного дела Фитиль нашел. Место для игры, как мне показалось, он выбрал не самое удачное – между торговыми рядами. Толпа обтекала его с двух сторон и постоянно толкала загораживающих проход игроков. Мы с Данилой протиснулись поближе, стараясь разглядеть весь ход игры.