Написано кровью моего сердца

Гэблдон Диана

– Ролло! Плохой пес!.. И ты тоже плохой пес, Уильям Рэнсом! Что за бес в тебя вселился?

Йен сел, бережно трогая разбитую губу. Ролло под окриком Рэйчел отступил, но все равно скалил зубы и испускал из мощной груди тихий рык, не спуская с Уильяма желтых глаз.

– Fuirich! [23] – велел ему Йен. Уильям сидел на земле и разглядывал порванные штаны, под которыми, хоть и несильно, кровоточил укус на бедре. Увидев, как Йен поднимается, он тоже встал.

Лицо у него побагровело, словно он еле сдерживал слезы.

23

Ждать, место (гэльск.).

Йен не хотел драться с Уильямом, но все равно встал перед Рэйчел, заслоняя ее собой. Мало ли что у того в голове, тем более он вооружен: на поясе у него висели пистолет и нож.

– Эй, что не так?.. – спросил Йен тем же тоном, каким обычно отец обращался к матери или дядюшке Джейми.

Должно быть, интонации он выбрал верные, потому что Уильям, как и все Фрэзеры, медленно выдохнул.

– Мои извинения, сэр. – Он стоял прямо, словно проглотив жердь. – Это было непростительно. Боюсь… мне надо идти. Я… Мисс Хантер, я…

Он зашагал прочь, но вдруг запнулся о корень, и Рэйчел успела броситься вслед за ним.

– Уильям! Что случилось? Может, я…

Тот обернулся. Лицо его было искажено гримасой боли, но он все равно затряс головой.

– Вы ничего не сможете сделать! Ничего уже не исправить, – через силу выговорил он и повернулся к Йену, сжимая кулаки. – Но ты, чертов подонок… Сукин ты сын. Тоже мне – кузен!

– О… – оторопел тот. – Выходит, ты знаешь…

– Да, черт возьми, знаю! Мог бы и сам рассказать!

– Что знаешь? – Рэйчел растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– Не смей, чтоб тебя, ей говорить! – рыкнул Уильям.

– Не глупи, – рассудительно ответила Рэйчел. – Естественно, он скажет мне, как только ты уйдешь. Так что лучше скажи сам. Вдруг Йен понял что-то неправильно…

– В этом нет ничего постыдного… – заговорил Йен, но тут же попятился, потому что Уильям вскинул кулак.

– Думаешь?.. – Он был в бешенстве и говорил чуть слышно, почти шипел. – Узнать, что я… я… отродье шотландского головореза? Что я чертов ублюдок?

Как ни пытался Йен держать себя руках, понемногу тоже начал закипать.

– Головореза, значит? – огрызнулся он. – Да любой мужчина с гордостью назовет себя сыном Джейми Фрэзера!

– О… – пробормотала Рэйчел, не давая Уильяму ответить очередным оскорблением. – Вы об этом…

– Что? – тот свирепо уставился на нее. – Что, черт возьми, ты хочешь сказать?

– Мы с Денни и сами все поняли. Уже давно. – Она пожала одним плечом, опасливо не спуская с Уильяма глаз, потому что, казалось, он вот-вот бабахнет, как двенадцатифунтовая пушка. – Думали, ты знаешь, просто не хочешь говорить… Ты правда не знал? Ведь сходство невероятное…

– На хрен мне сдалось это сходство!

Забыв про Рэйчел, Йен обоими кулаками ударил Уильяма

в лицо, опрокинув на колени, а потом замахнулся, чтобы пнуть в живот. Если бы удар попал в цель, на этом бы все и кончилось, но Уильям оказался быстрее. Он увернулся, поймал Йена за ногу и дернул. Тот упал, одним локтем стукнувшись о землю, извернулся и схватил Уильяма за ухо. Кажется, Рэйчел что-то вопила, он смутно слышал ее крики и даже успел пожалеть о своей импульсивности, но горячка боя вытеснила все лишние мысли и голову заволокло туманом ярости.

Во рту было солоно от крови, в ушах звенело, но он одной рукой вцепился Уильяму в горло, а другой нацелился тому в глаза, как вдруг его схватили за плечи и силой оттащили от бессильно бьющегося на земле кузена.

Йен затряс головой, тяжело выдохнул и оглянулся посмотреть, кто же его держит – то оказались двое пехотинцев. Его пнули в живот, выбивая остатки воздуха.

Хотя Уильяму досталось не меньше. Он поднялся на ноги, утирая рукой кровоточащий нос, с гримасой взглянул на испачканную ладонь, поморщился и вытер ее о мундир.

– Взять его, – выпалил он, задыхаясь. Один глаз заплыл, но второй буравил Йена донельзя кровожадным взглядом – и тот, невзирая на обстоятельства, вновь поразился, до чего же он похож на дядюшку Джейми.

Ролло хрипло зарычал. Рэйчел обхватила пса обеими руками, но Йен знал: ей не хватит сил удержать полуволка, если тот вдруг решит броситься на Уильяма.

– Fuirich, a cu! [24] – грозно приказал он.

Если тот вцепится Уильяму в горло, солдаты убьют пса не колеблясь.

24

Место, пес! (гэльск.)

Ролло послушно сел, но по-прежнему вздергивал губы, обнажая острые клыки, и беспрестанно рычал, содрогаясь всем телом.

Уильям взглянул на пса и повернулся к нему спиной. Фыркнул, сплюнул кровь и сказал, все еще задыхаясь:

– Отведите его к полковнику Прескотту. Этот мужчина арестован за нападение на офицера, наказание свое получит вечером.

– Что еще за «наказание»? – взвилась Рэйчел, протискиваясь между солдатами, держащими Йена. – Уильям Рэнсом, да как ты смеешь? Как… как ты смеешь?!

Она побелела от ярости, бессильно сжимая кулаки. Йен усмехнулся ей, слизывая с разбитой губы кровь. Однако Рэйчел на него не смотрела, все ее внимание занимал Уильям, выпрямившийся во весь рост и глядящий ей в переносицу.

– Это, мадам, уже не ваши заботы, – произнес он ледяным тоном: ровно так, как говорят взбешенные офицеры в красных мундирах.

Казалось, Рэйчел вот-вот пнет Уильяма по ноге (Йен многое бы отдал, чтобы полюбоваться на такое зрелище), однако воспитание взяло свое, и она тоже расправила плечи (а девушкой Рэйчел была достаточно высокой, совсем как тетушка Клэр) и вздернула подбородок.