Напиши обо мне роман
Шрифт:
И чем сильнее стараюсь вписаться, тем яростнее меня разносит, когда пружина устает сжиматься и выстреливает. Даже если я скромно сижу в уголке и молчу, рано или поздно оказываюсь в центре скандала.
Что-то такое встроенное – мама говорила, я даже в роддоме жила поперек. Когда детей привозили на кормление – спала, а когда пора было спать, требовала еды.
Это как… родиться русалкой. Вокруг меня сплошь нормальные нормальные, и я бы тоже, разумеется, хотела бегать по утрам и туфельки.
Но никак.
Штош.
Остается только натереть полиролью чешуйки на хвосте и перестать прятать его под длинными юбками. Не просто смириться со своим отличием – а еще и гордиться им.
Мишель, кстати, тоже «не такой». Настолько, что его многие считают геем. Разве мужчины носят розовые рубашки, смотрят мелодрамы и ходят к психотерапевту?
Наверное, поэтому мы и сошлись.
Но прочно все равно не зацепились. Лишь иногда пересекаемся на дальней орбите и обмениваемся радиосигналами. Эй, мол, ты как? Сменил работу, нашел девушку, смотался в Париж? Супер, а я вот борщ сварила.
– Я думаю позвать Полинку жить вместе… – неожиданно признался он.
Так вот к чему этот заход про одиночество…
Обычно такими новостями мы обмениваемся в самом начале встречи, обновляем базы данных друг о друге и дальше уже безыскусно бухаем. Но, видимо, тема тяжелая, без смазки не заходила.
– О… – я откинулась на стул. – Что ж… поздравляю. А с чего вдруг?
С Полинкой они встречались уже года два и порывов углублять отношения до сих пор не демонстрировали.
– Ревнует… – тяжело вздохнул он.
– Тебя?! – я чуть со стула не упала от обалдения.
Хотя тут скорее были виноваты коктейли.
– Ну… – Мишель потер пальцами лоб, мрачно глядя в стол. – Ты знаешь, мы на работе всегда с Агаларовой прикалываемся, что, мол, пойдем вечером в кино в «випку» и там потрахаемся, ну или я изображаю, как хватаю ее за задницу. Полина как-то заехала за мной, услышала наши обычные раскидоны и пилила потом всю дорогу домой. А дома вообще обиделась и замолчала.
– И ты купил ей новый айфончик?
Мишель вскинул на меня злой взгляд. В женском вопросе он был как с картинки: покупал своей Полине цветы и подарки каждый раз, как она надувала губки.
– Сережки, – уточнил он. – С рубинами.
– Блин… Она нарочно же! Не может она верить, что ты изменяешь! – возмутилась я.
Мишель, наверное, единственный в мире мужчина, в чьей верности его женщинам я была уверена на тысячу процентов. Как он таким вырос – черт знает. У него куча других недостатков: проблемы с алкоголем, тратит больше денег, чем зарабатывает, всегда опаздывает и три года не возвращает мою любимую книгу.
Но что он никогда не пойдет налево – я знаю точно. Видела в самых провокационных ситуациях. Да и
Но грань он не перейдет ни-ког-да.
Даже немного жаль, что мы лишь боевые друзья, хотела бы я быть так же уверена хоть в одном своем мужчине.
– Я уже ремонт начал делать.
– Так ты жалуешься или хвастаешься? Поздравлять или соболезновать? – уточнила я, окончательно запутавшись.
– Советуюсь.
– Тогда мой тебе совет – не делай этого! – я допила коктейль и задумалась о следующем.
Следующий, конечно, будет очень, очень лишним. Но такие новости минералкой не запивают.
– Не съезжаться? – Мишель фыркнул. – А как же твоя женская солидарность? Мужик ведь должен жениться в конце концов?
– Слушай, я думаю, как Гамлет, – язык у меня не заплетался никогда, а вот мысли – увы. Но я попыталась донести идею: – Те кто и так живут вместе – пусть живут. А одинокие – в монастырь! Вот и ты, Офелия, вали лучше в монастырь. Брак, даже гражданский – это ловушка, Миш. Никакой свободы, никакого заснуть под телевизор, все выходные упарываться в игрушку или вернуться домой через двое суток загула, только чтобы котиков покормить… Жизнь кончена!
– Просыпаться утром в обнимку, Алис, а? А?
– Вози ее в отпуск, там и просыпайся! – обрубила я хвостики с сентиментальными розовыми бантиками.
Он ухмыльнулся:
– Я, пожалуй, подумаю.
Мы чокнулись бокалами.
Приятно, когда есть друг, который тебя понимает. И подкармливает, когда денег нет. Те времена давно уже прошли, но моему сердцу до сих пор дороги те сырные палочки, которыми он делился, когда моих доходов хватало на одну курицу в три дня и самое дешевое пиво.
Кстати, вспомнила, о чем тоже забыла ему рассказать!
– Миш, я тебя в роман вставила, кстати. Даже дважды. Ты меня теперь убьешь?
– В какой? – подозрительно прищурился он сквозь бокал с пивом.
– Первый – вампирский. Ну тот, помнишь, я тебе начало давала читать?
– Помню. Чем он кончился, кстати?
– Как всегда, все умерли. Я его, кстати, посвятила тебе!
– Оптимистично… А второй что? – ему было приятно и скрывал он это плохо.
– Второй любовный…
– У меня там страстный секс? – с надеждой спросил Мишель.
– Нет, у тебя там снова пьянка со мной, – я виновато потупилась.
– Что за жизнь… – вздохнул он, отпивая пива. – Везде одно и то же.
– Ну, прости, – развела я руками. – Я ж не знаю, какой ты в сексе. Может быть, извращенец и любишь обмазаться медом, и чтобы в тебя кидались разноцветными M&M’s. Или возбуждаешься только от красных деревянных поездов. Или…
– Так, хватит! – передернулся Мишель.
– Ты первый начал!