Напиток мексиканских богов
Шрифт:
Егор Ильич приподнял белесые бровки, покосился на пустую подушку, задумчиво рассмотрел покоящийся на ней одинокий длинный волос и вновь поднял пустые глаза на референта:
– Да, я припоминаю… Кажется, мы с ней познакомились на приеме у Бурданяна?
– Да нет же, шеф, вы познакомились с ней в казино! – бесцеремонно влез в беседу охранник. – Барышня проигралась в прах и с горя поставила на кон ночь любви, а вы взяли и выиграли!
– Ах, вот оно что! – озабоченное лицо Егора Ильича прояснилось.
В свои шестьдесят с хвостиком он был глубоко равнодушен к любым барышням, но очень нежно и трепетно относился ко всем без исключения барышам. Ночь любви, продающаяся за деньги,
– Но где же она? – озвучил общее недоумение бестактный Васька, присев, как суматори, и заглянув под кровать.
Словно случайной подругой олигарха была настоящая ночная бабочка, способная незаметно упорхнуть!
Однако через полчаса энергичных поисков, едва не перевернувших яхту, эта версия перестала выглядеть невероятной. От ночной гостьи, поднявшейся на борт под ручку с победоносным Егором Ильичом, на борту депутатского «Сигейта» остались только смутные воспоминания, парчовое платье, золоченые босоножки со стразами и одинокий волосок, с обидным намеком свернувшийся дулькой.
– Неужто утопилась? – первым высказал общее беспокойство прямолинейный Васька.
– С чего бы это? – покинутый олигарх поджал губы.
Предположение, будто жизнерадостная красотка после ночи любви с ним могла наложить на себя руки, оскорбляло Егора Ильича как мужчину.
– Может, она просто уплыла? – попытался смягчить ситуацию деликатный Лешка. – До берега метров пятьсот, не больше, даже ребенок доплывет.
– Так ведь вода холоднющая! – простодушно ужаснулся Васька, большой и теплолюбивый, как слон. – Всего пятнадцать градусов, в самый раз для тюленя!
– Или для морского котика… – задумчиво протянул Лешка, во внезапном озарении увидев ситуацию совсем с другой стороны. – Егор Ильич, я не хотел бы вас напрасно беспокоить, но… У вас, случайно, ничего ценного не пропало?
– …Ты как в воду глядел! Морской котик, то есть кошка! Спецназовка, мать ее! Мата, так ее, Хари! – возбужденно бормотал Васька десять минут спустя – когда вместе с Лешкой прятался от брызг, захлестывающих корму на крутом повороте, под одним куском брезента.
Яхта дерзко ограбленного олигарха на полной скорости шла к берегу. Неистовый Егор Ильич, со скрежетом раздирая зубами ромашковую наволочку, бился в припадке в своей каюте. В его личном сейфе обнаружилась недостача деловых бумаг, представляющих огромный интерес для конкурентов. В свете этого открытия неожиданное появление и еще более неожиданное исчезновение прекрасной незнакомки с навыками тренированного спецназовца определенно были истолкованы как этапы хитроумного плана, имеющего своей целью нанесение Егору Ильичу большого имущественного вреда – вплоть до низвержения его из депутатов и малых олигархических князей обратно в глубоко провинциальные Грязи.
Пушка была бронзовая и темная, как мои думы. Я смотрела на средневековое оружие массового поражения, со скорбью и печалью вспоминая Раису. Свою веселую, бесшабашную, энергичную и заводную подругу, которой всегда все было нипочем. Худшими человеческими грехами она считала уныние, робость и лень. Рядом с Райкой даже я, наполовину тихоня и трусиха, становилась стопроцентной авантюристкой! Тяпа моя Раису просто обожала, и та отвечала ей взаимностью.
– Танюха! Как бы ты ни отказывалась, на самом деле ты этого хочешь, только еще не осознаешь, – убежденно говорила она, подбивая меня на очередное приключение. – А я раньше тебя угадываю твои тайные желания и исполняю их, как Золотая рыбка! Давай, смелее! Я знаю, я вижу: в глубине души ты настоящая амазонка!
В глубине моей души русалкой резвилась Тяпа. Райка обращалась напрямую к ней, игнорируя Нюню, боязливо плещущуюся на мелководье, и никогда не ошибалась с целевой аудиторией. Не помню, чтобы мне хоть раз удалось уклониться от участия в Райкиных сомнительных затеях.
– То-то и плохо, – укоризненно молвила Нюня. – Вот не приехали бы мы в этот отель, и была бы наша Раечка жива-здорова!
Мы с Тяпой предпочли отмолчаться – чувствовали за собой вину.
Нашу неурочную весеннюю вылазку на приморский курорт придумала и организовала Раиса. Я честно пыталась объяснить ей, что это плохая идея: я ведь милым образом смогу съездить к морю в высокий сезон, у меня будет полномасштабный и полновесно оплачиваемый отпуск в знойном августе, зачем же мне брать неделю за свой счет в туманном и сыром апреле? Но подруга уже приняла судьбоносное решение и была непреклонна.
– Танюха! Что значит – какой смысл? Ты в зеркало на себя погляди! – орала она в трубку так, словно хотела докричаться до меня из своего Израиля без помощи телефонной связи. – Я посмотрела твою последнюю фотку на сайте «Одноклассники» – это же ужас что такое! У тебя лицо бледно-голубое с прозеленью, как заплесневелый французский сыр! Согласись, гадость?
– Гадость, – охотно согласилась я, имея в виду не свое лицо, а рокфор, от которого, Райка это знает, меня тошнит.
– Поэтому ради спасения остатков красоты и здоровья ты должна немедленно отправиться на отдых. Пока еще не поздно! – заявила добрая подруга.
Озабоченно засмотревшись в зеркало, я упустила момент, когда еще могла что-то возразить. Райка сделала глубокий вдох и затем без пауз выдала длинную тираду, из которой следовало, что думать поздно, все уже решено и уговаривает меня подружка только из вежливости.
– Я знаю, в глубине души ты просто мечтаешь отдохнуть от работы, подышать свежим морским воздухом и подставить свое бледное анемичное тело теплым солнечным лучам и горячим мужским рукам! – с неподражаемым апломбом выдала она. – Радуйся, твое желание сбудется, ведь у тебя есть персональная Золотая рыбка по имени Райка! Я все устроила, нас ждет прекрасный двухместный номер в отеле у моря! Он достался мне по спецпредложению, очень выгодно, с большой скидкой. Предупреждаю: деньги я уже заплатила, и назад мне их никто не вернет, так что, если не хочешь ответить на мою о тебе нежную заботу черной неблагодарностью, живо пиши заявление на отпуск и пакуй чемоданы!
Деньги, которые никак нельзя вернуть, были веским аргументом. Израильская жизнь научила Райку дотошно считать шекели, хотя от природы моя подруга к математическим упражнениям не склонна – с абстрактными числами она не дружит и даже телефонные номера запоминает с великим трудом. Ввергать подругу в лишние расходы мне было совестно. Я в очередной раз сдалась и уступила Райкиному нажиму. Выклянчила на работе неделю за свой счет, купила новый купальник и приехала на курорт. О чем теперь ужасно сожалела и душевно терзалась, считая себя косвенно виновной в том, что у нашей сказки про Золотую рыбку оказался такой плохой конец, и не зная, кого винить в гибели подруги.