Напиток мексиканских богов
Шрифт:
– Как? – квакнула моя Нюня. – Он тоже здесь?
Да, Александр свет Петрович был здесь, хоть и не во плоти, а в бестелесной форме персонажа историко-литературного произведения! У меня не хватило терпения собрать все листы главы, посвященной жизнеописанию этого достопочтенного россиянина, но об этом не стоило сокрушаться. Замшелое прошлое благородного дома интересовало меня весьма незначительно, а о новейшей истории принцев Ольденбургских я могла узнать из первых уст. Если, конечно, светлейший Павел Петрович изволили благосклонно принять труды придворных лекарей из третьей горбольницы и соблаговолили очнуться!
– У тебя уже есть один такой аргумент! – напомнила мне Тяпа. – Пистолет в кармане, забыла?
– Забыла, – призналась я.
Только теперь я осознала, что за тяжелая неуютная штуковина оттягивает карман моих трикотажных штанов!
– Как мироздание-то складывается, а? Один к одному! – возликовала Тяпа. – Похоже, концы начинают связываться, а клубочек распутываться!
Так косноязычно она выразила надежду на то, что все совпадения не случайны и осознание мною объединяющей их закономерности не за горами. Меня охватило лихорадочное возбуждение. Конечно, это было не то состояние, которого требовала ситуация, ведь подготовку к серьезной операции лучше было бы вести рассудительно и хладнокровно. Но я даже не пыталась понизить градус горячки. Хотелось действовать решительно и без промедления!
Я частично уравновесила пистолет на левом бедре, опустив в правый карман стеклянный флакон с туалетной водой (в ближнем бою он мог заменить баллончик со слезоточивым газом), сунула туда же небрежно сложенный листок с упоминанием принца Ольденбургского, захлопнула балконную дверь и вылетела из номера, как голубь: перекошенная на один бок и с широко расправленными крыльями. Крылья, разумеется, были воображаемыми и символизировали стремительный полет моей воспрянувшей дедуктивной мысли.
У меня было четкое ощущение, что все тайны и загадки вот-вот начнут раскрываться, и события самого ближайшего времени его подтвердили.
Едва я ступила на пропахшую лекарствами, кислым борщом и сигаретным дымом больничную лестницу, как мобильник, лежащий в одном кармане с туалетно-водяным баллончиком, громко пискнул, оповещая о приходе долгожданного эсэмэс-сообщения. С пистолетом в кармане даже письма из могилы меня не очень страшили. Я отважно достала телефон и прочитала с экрана: «Дела плохи. Я в пульманологии больницы № 3, палата 4, забери меня!»
– Ну, видишь, как все хорошо – она в палате, не в морге! – обрадовалась Тяпа.
– Будучи больной, рваться прочь из больницы – это не очень похоже на Раису с ее фанатичной заботой о здоровье, – с сомнением заметила Нюня, ожидающая от подозрительно добренького мироздания какой-нибудь пакости.
Не поддаваясь малодушным страхам, я поменяла курс и побежала в пульманологию.
Талантливого исполнителя эпизодической, но яркой роли трусливого эсэсовца в маломерном «фельдграу» грузили на носилки втроем – два санитара и один добровольный помощник, назвавшийся товарищем пострадавшего. Добрый человек выглядел располагающе, разве что одет был слегка нелепо – в слишком большую для него светлую рубаху, и санитарам даже в голову не пришло воспрепятствовать ему очистить карманы раненого от личных вещей. В их числе оказался и пистолет, очень похожий на настоящий.
– Реквизит! – пояснил, пряча оружие под брючный ремень, добрый товарищ. – Надо вернуть в театральную костюмерную!
Сопровождая раненого, он доехал до больницы в фургоне «Скорой» и долго сидел под дверью палаты, вызывая сочувствие у сердобольных санитарок, но разрешения посетить раненого не дождался и в конце концов ушел.
– Увязался за девицей! – с усмешкой сказала одна санитарка другой.
– Вот тебе и мужская дружба! – философски вздохнула та. – До первой юбки!
На девице, за которой увязался неверный боевой товарищ, была не юбка, а малоэротичные спортивные штаны, но санитарки полагали, что это не имеет значения.
Найти пульманологическое отделение оказалось непросто – планировка здания была такой запутанной, словно коридоры и переходы прокладывались не по архитектурному проекту, а по следам, оставленным петляющим зайцем. На пути я вынужденно посетила с полдюжины разных отделений и уже всерьез подумывала о том, чтобы вытащить пистолет и принудительно взять в проводники кого-нибудь из аборигенов в белых халатах, когда неожиданно увидела нужную мне вывеску прямо посреди травматологии. Легочное отделение ответвлялось от основного коридора протяженным аппендиксом и выделялось на местности одним-единственным светящимся табло с изображением дыхательных органов в продольном разрезе. Отогнав несвоевременную мысль о том, какими выразительными опознавательными знаками украшены здесь проктология и гинекология, я свернула под красную бабочку неоновых легких и спустя считаные секунды решительно толкнула дверь палаты номер четыре.
– Ну, наконец-то! – буднично сказала Райка, опустив на укрывающее ее синее больничное одеяло замусоленный журнал.
А я очень глупо спросила:
– Ты живая? – и, осознав, что веду себя, как идиотка, полезла к подружке обниматься.
– Полегче, полегче! – Райка закашлялась и потерла бок. – Что у тебя в кармане?
– Это? – Я достала и снова спрятала пистолет. – А, не обращай внимания, сувенир от одного немецкого принца.
– Вот как? – нахмурилась подруга. – Все так серьезно?
– Да нет, ничего серьезного – один сеанс стриптиза на лестнице, пара пощечин в лесу, и еще я немного полежала у него под кроватью, – затарахтела я, от переизбытка чувств продолжая нести несусветную ерунду. – Да ну его, этого Пашу! Ты-то как?
– Лучше всех, – сквозь предательский кашель сказала Райка и глазами показала на соседку по палате.
Толстая тетка в розовых оборках, похожая на пышный кочан декоративной капусты, раскачивалась на своей кровати, двумя руками держась за живот.
– Легкие вроде расположены выше? – удивилась Нюня.
– Мало ли какие на свете бывают уроды! – отмахнулась Тяпа.
Тетка в оборках и впрямь была жутко неприятной, да еще смотрела на нас с Райкой без всякой симпатии.
– Покидаю я вас, Лильмихална, какая жалость! – солнечно улыбнувшись, сказала Райка.
Она отбросила одеяло, встала и покачнулась.
– Сиди! – Я помогла ей опуститься на кровать. – Ты уверена, что хочешь уйти? По-моему, тебе надо лечиться…
– Не сейчас! – отрезала подруга и посмотрела на меня так требовательно и жестко, что я поняла: у нее есть веские причины для бегства из больничной палаты.