Наполеон. Книга 1. Путь к славе
Шрифт:
— Перестаньте говорить загадками, Колиньи! Я этого не люблю. — Богарне старалась держаться независимо, но это лишь смешило ее собеседника. — Что еще за «кое-кто», что за встреча у Барраса?
— Ну, с кем встреча у Барраса, это не твое дело. А что касается того, кто может многое подслушать в твоем доме, то… Я не стану ничего утверждать наверняка, но малышка Мари лично мне сильно подозрительна. — Колиньи взял из вазы яблоко и с хрустом надкусил. — В сущности, задерживаться нам здесь ни к чему. Дело у меня к тебе пока простое: держи вот эту штучку.
Он протянул
— Это даже не серебро! — фыркнула она. — Что за ерунда?
— Эта ерунда, милая, стоит тысячи таких, как ты. — Колиньи посерьезнел и заговорил жестко: — Не вздумай потерять, а то, клянусь всеми дьяволами преисподней, я живьем сдеру с тебя твою нежную шкурку! И слушай внимательно: когда будешь общаться с Баррасом, всегда имей ее при себе. Повтори.
— Иметь при себе эту безделушку, когда общаюсь с Баррасам, — недовольно повторила Богарне и капризно надула губки. — Но она мне не нравится! И уж точно не понравится Баррасу — как ни странно, у него тонкий вкус.
— Мне плевать, что понравится или не понравится тебе. Этот кролик должен касаться твоего тела, когда ты общаешься с Баррасом, в других случаях лучше носи его в кармане. — Колиньи внимательно смотрел на нее, будто к чему-то прислушиваясь. — Баррасу это понравится. Я не фигурку имею в виду, а… В общем, соври ему что-нибудь: талисман на счастье или еще что-нибудь. А пока спрячь куда-нибудь, начни завтра. О чем тебе шептал прошлой ночью любовник?
— О чем, о чем… — Роль шпионки не нравилась Богарне, но у Колиньи явно имелось нечто способное ее испугать. —
Ни о чем, Колиньи. Баррас не дурак и разговаривать со мной о делах не станет. Говорил, что хочет отдохнуть и скоро мы отправимся за город.
— Он-то явно собирался куда-то уехать, — усмехнулся Колиньи. — Ты что, не слышала меня? Немедленно спрячь фигурку и никогда не смей надевать ее, когда встречаешься со мной! Это только для Барраса, ясно?!
— Ясно… — Богарне убрала кролика. — Не кричите так, нас же услышат.
— Так делай же, что я говорю! — Колиньи взял себя в руки и снова захрустел яблоком. — Почему ты не сказала мне, что он забрал почти все твои украшения?
— Я не думала, что это важно. — Богарне пожала плечами. — По его словам, он хочет дать их опытному оценщику, чтобы точно знать, сколько они стоят. Не знаю, зачем ему это понадобилось… Но что я могла сделать? Я полностью в его руках.
— Нет, милая, ты в моих руках, — поправил Колиньи. — И если якобинцев больше нет, это не значит, что гильотина больше не работает. Да что там гильотина, мне и самому тебя прикончить не сложно. Ладно, с кроликом разобрались. Еще раз повторю: береги его, это очень дорогая вещь. И старайся не показывать посторонним. Впредь рассказывай мне обо всем, что делает Баррас, понятно? Негодяй собрался бежать, вот и прибрал к рукам все ценное.
— Бежать?! — Богарне вскочила. — А как же я?
— А на тебя ему наплевать, будто ты не понимаешь. Но не волнуйся, его не отпустят. И я никак не могу решить: плохо это или, напротив, хорошо… — Колиньи задумался на минуту, потом бросил недоеденное яблоко обратно в вазу. — Так или иначе, передавай мне через моего человека все, любые мелочи. И сама расспрашивай его, работай!
— Будто мне платят за эту работу! — фыркнула Богарне.
— Не платят? А кто помог тебе стать любовницей Барраса, ты забыла? Да каждая женщина в Париже скажет, что это — очень щедрая плата. Этот развратник только для государственных дел скуп, а уж тебе досталось от него немало, взять хоть этот дом. Поэтому делай, что тебе говорят. Докладывай обо всем. — Колиньи надел шляпу. — Прощай, мне пора исчезнуть.
Впрочем, прятаться Колиньи не собирался — на приеме у Богарне он присутствовал вполне официально, в качестве отставного военного, прославившегося удачными действиями против мятежников в Вандее. Спустившись в зал, он раскланялся с несколькими знакомыми, а у дверей задержался, сделав незаметный знак пышногрудой брюнетке. Минуту спустя та оставила окружавших ее молодых людей и подошла к Колиньи.
— Есть что-то интересное, Джина?
— Нет, — брезгливо поморщилась она. — Болтают о всякой чуши, бахвалятся своими подвигами при расстреле черни в предместьях. И врут эти французы так, что любой итальянец покраснел бы.
Графиня Джина Бочетти совсем недавно прибыла в Париж из Италии. На родине некоторые знали ее под другими именами.
— Слушай всё, — наставительно сказал явно неравнодушный к ней Колиньи. — Возможно, кто-то из этих офицеров скоро возглавит целую армию. Во Франции теперь это обычное дело — стать генералом раньше, чем отрастут усы. Кролик у Богарне. Сойдись с ней поближе и присматривай на расстоянии.
— Как прикажете, — кивнула Бочетти. — Кстати, когда я получу ту сумму, которую просила на расходы?
— На расходы? — Колиньи вскинул брови. — Вот как ты это называешь? Что ж, мне, пожалуй, по душе. Я пришлю человека с деньгами вечером.
— Вот это мне в вас нравится, Колиньи: вы не откладываете дела на завтра! — Бочетти звонко рассмеялась, показав ровные острые зубки. — Но почему бы вам не зайти вечером самому?
— Лучше будет, если вечером у вас окажется кто-нибудь из интересных для меня людей. — Колиньи усмехнулся, глядя ей в глаза. — Дело прежде всего, Джина. Ну, если тебе больше нечего мне сказать…
— Говорят, что в Париже сейчас живет некто Наполеон, или Наполеоне, не разобрала. Какой-то известный несколько лет назад генерал, теперь голодает и чуть ли не побирается в поисках места. — Бочетти наморщила лоб, припоминая. — Кажется, артиллерист.
— Есть такой, — безразлично кивнул Колиньи. — Но его звездный час прошел, он не сумел схватить за хвост удачу. Впрочем, я учту, что он в Париже, такой может однажды и пригодиться — униженный, злой, жаждущий вернуться к славе. Я ухожу, Джина. Если сможешь сблизиться с Богарне, следи, чтобы эта дура не потеряла кролика. И смотри, не влюбись в нее сама!