Наполеон. Попытка № 2
Шрифт:
Вопрос в другом: мог ли он довести этот проект до конца?
Придя в Париж, Наполеон не только дал Франции новую конституцию, которая на национальном плебисците была принята абсолютным большинством голосов, но и наговорил много слов о мире, понимая, что нация истощена. Однако как раз мира-то он дать Франции не мог. Потому что союзники, которые в это время как раз делили в Вене его наследство, мгновенно перестали ругаться и решили вновь вступить в борьбу с возвратившимся императором.
При этом они всерьез называли Наполеона угрозой для мира в Европе! Странная психологическая аберрация. Как будто это Наполеон сколачивал антифранцузские коалиции одну за другой!.. Он их просто разбивал, каждый раз «штрафуя» зачинщиков войны территориальными ущемлениями, чтобы впредь неповадно было. Но, видно, мало наказывал, раз буквально через год-другой возникала новая коалиция. Защищаясь, Бонапарт побеждал своих врагов и тем был виноват в их глазах.
Иногда антифранцузские коалиции называют антинаполеоновскими, стараясь отвести глаза от Европы на фигуру Бонапарта, который, типа, и был причиной всех зол. Забывая при этом, что первая антифранцузская коалиция сложилась еще «до Наполеона». Напомню, душой первой коалиции была русская царица Екатерина II. Именно она в борьбе с французской революцией сделала ставку на интервенцию. Она списалась с прусским и австрийским дворами, призвав их напасть на Францию. Неудавшийся побег короля Людовика из Франции был тоже организован на русские деньги.
В 1792 году Екатерина заключает военный союз с Австрией, Пруссией (у тех к тому времени уже был заключен союз между собой) и Швецией. Она пишет записку «О мерах к восстановлению во Франции королевского правительства», в которой провозглашает: «Дело французского короля есть дело всех государей». Наполеона еще нет на исторической арене. А коалиция уже есть.
Вторая коалиция включала в себя Россию, Англию, Австрию. Наполеон ставит точку на этой коалиции под Маренго. Тогда он – всего лишь простой французский генерал на службе у республики, каких много.
Третью коалицию против Франции создают Англия, Россия, Австрия и Швеция. Наполеон снова поднимается, идет и громит коалиционеров под Ульмом и Аустерлицем. Наполеон только-только коронован, а Франция уже в третий раз за небольшой период времени подвергается международному остракизму.
В четвертую коалицию неугомонных государств вместо Австрии входит Пруссия. Наполеон громит Пруссию по всей Пруссии, а русских – под Фридландом.
Весной 1809 года начала складываться пятая антифранцузская коалиция (Англия, Австрия). Наполеон опять покидает трон, берет в руки шпагу и громит противников под Ваграмом.
Шестая антифранцузская коалиция включает в себя Россию, Англию, Австрию и Швецию. Это уже 1813–1814 годы. Наполеон сражается, как лев, но кончается все островом Эльба.
Седьмая антифранцузская коалиция складывается после возвращения Наполеона в Париж и его громогласных заявлений о мире. Но мир союзникам не нужен. Им нужно задавить революцию и по возможности восстановить статус-кво.
И после этого у кого-то поворачивается язык обвинять Наполеона в агрессии и экспансии?.. На протяжении четверти века вся Европа старается задавить социальные инновации во Франции, а виноватым в результате суда истории становится Наполеон! Что ж, победителей не судят. Судят победители.
Отчего же Европа была столь упорна? Отчего ей так хотелось уничтожить завоевания французской революции?.. Уж больно сильно потрясла французская революция умы в Европе. Посол Франции в России так описывал поведение жителей Санкт-Петербурга, узнавших о крушении Бастилии: «Я не смогу выразить энтузиазм, который вызвало среди купцов, мелких торговцев, буржуазии и части образованного общества падение этой государственной тюрьмы и этот первый триумф свободы. Французы, русские, датчане, немцы, англичане, голландцы – все на улицах поздравляли друг друга, целовались, как будто бы они избавились от слишком тяжелой цепи, которая висела на них».
Вся просвещенная Европа дышала идеями революции. И потому старая Европа так хотела это дыхание перекрыть. Пообещав своим соотечественникам мир и предложив мир Европе, Наполеон догадывался, что мира не будет. Союзники объявили его «врагом человечества», видимо, полагая себя лучшими друзьями последнего.
Опять надо было воевать за свободу. Что могла дать своему императору измордованная десятилетиями войн Франция? По всей Франции было чуть менее 200 тысяч человек под ружьем. Но всех сразу Наполеон использовать не мог. Армейские части были разбросаны по всей стране. Только в вечно мятежной роялистской Вандее стояла армия в 65 тысяч человек, и снимать ее было нельзя.
Таким образом, в руках у Наполеона для борьбы с интервентами было 128 тысяч человек и примерно 350 орудий. Было еще около 200 тысяч человек национальной гвардии – полугражданские, не обмундированные и на треть не вооруженные люди, которых нужно было еще собирать по всей стране, приводить в божеский вид, обучать действиям в составе боевых каре, перестроениям.
А что выставили и могли выставить союзники? Они сразу выставили 700 тысяч человек, а с подтянутым резервом совокупная армия союзников насчитывала уже более миллиона человек!
Участь Франции была решена.
Однако без боя Наполеон сдаваться не привык. У него было два выхода (на самом деле три, но о третьем чуть ниже) – либо ждать объединения сил союзников и вторжения их во Францию, тем самым подвергнув страну еще одному опустошительному нашествию и зверствам оккупантов, либо попытаться разгромить врагов поодиночке, как он делал это всегда.
Наполеон выбрал лучший путь. Он со своей армией вошел в Бельгию, напал на армию Блюхера и разбил ее. При этом Блюхер потерял 20 тысяч, а Наполеон – 11 тысяч. Но разгром оказался неполным из-за непреднамеренного промедления маршала Нея, который не успел выйти к Линьи и добить отступающую блюхеровскую армию.
Наполеон отрядил 36 тысяч человек под командованием маршала Груши преследовать армию Блюхера. А сам устремился на армию Веллингтона, стоявшую под Брюсселем.
Веллингтон занял хорошую позицию на возвышенности близ местечка Ватерлоо. Несмотря на то что у Веллингтона было не меньше людей, чем у Наполеона, несмотря на то что он занимал выгодную позицию и стоял в обороне, Веллингтон понимал: гроссмейстер Наполеон обыграет его, и единственный шанс на удачу – подмога армии Блюхера, у которого оставалось еще около 50 тысяч бойцов. А Наполеон, в свою очередь, начиная бой, надеялся на подход Груши. И хотя у Груши народу было меньше, чем у Блюхера, император знал: если маршал подойдет, битва будет выиграна. И ждал Груши до последней минуты. Однако Блюхер успел, а Груши нет.