Направление в ад
Шрифт:
– Какова цель исследования?
– Добиться уменьшение проникающей радиации путем усовершенствование сплавов или дополнительного покрытия брони спец материалами. Определить работоспособность экипажа при ядерном взрыве. Создается имитация облучения от 500 до 5000 метров от эпицентра.
– Экипаж набирают из зеков?
– Да, тех кого государство приговорило к смертной казни. Их обвешивают датчиками в танке, а после эксперимента вытаскивают и еще дополнительно обследуют.
– Живые остаются?
– Практически
В этот момент появилось под охраной солдат четыре человека в наручниках с поникшими головами. Их тут же начали по одиночке заталкивать в люк танка. У экрана телевизора, скопилось несколько человек, мы подошли и увидели внутренности танка. Заключенных прикручивали к сиденьям и обвешивали датчиками. Я решил подождать и стал смотреть на эту подготовку. Вот прикручен и обработан последний зек, люк танка задраивается и сигнал сирены раздается в зале. Нас просят удалиться в защитный пост, где несколько телевизоров показывают зал с танком и внутренности танка.
– Начали, - сказал высокий человек в белом халате.
Люк стал медленно сдвигаться вдоль стены обнажив черное отверстие. Танк вдруг приподнялся и стал на невидимой платформе передвигаться к воротам. Вот он вошел в темноту и люк пошел в обратную сторону.
– Включить моечные системы и вентиляторы, - приказал тот же голос.
В уже пустом зале ударил фонтаны воды и обрушились на стены и потолок.
– Почему в танк заталкивают по четыре человека, а не одного или двух?
– спросил я высокого человека, по-видимому руководителя.
– По ГОСТу.
Я обалдело уставился на него.
– Да у нас есть ГОСТ на эти испытания и масса ОСТов и инструкций. Для среднестатистической обработки данных требуется не менее четырех человек и потом толщина стенок танка различна и мы так рассаживаем людей, чтобы все они оказались в разных источниках проникающей радиации.
– А дегазацией техники вы не занимаетесь?
– Только тех экспериментов, когда предполагаем, что танк от эпицентра стоит слишком далеко и еще не успел стать источником излучения.
– Люди при этом остаются живы?
– Некоторые остаются.
– Сколько вам нужно танков одного типа для проведения работ?
– По ГОСТу не больше трех.
– И эта масса техники и денег потом уничтожается?
– Естественно. Но наши данные помогают конструкторам разрабатывать новые машины с противоатомной защитой, поэтому-то мы перегнали США и другие западные страны на лет двадцать вперед. У нас уже пущены в серийное производство танки с высокой противоатомной защитой.
– А нельзя ли было придумать, хорошие защитные костюмы или мощные скафандры предохраняющие людей от радиации?
– Ну, во-первых, любой, даже свинцовый скафандр не совсем надежен, он предохраняет человека при низкой радиации и кратковременно при высокой. Во-вторых, ни один танкист в люк или на свое рабочее место сесть и быстро работать в скафандре не сможет.
Я поблагодарил за полученную информацию руководителя работ и мы с подполковником пошли дальше. Где-то остались на экранах телевизора четыре унылые фигуры отбывать свое время смерти.
– Эта лаборатория по облучению вооружения и после того когда оно становиться источником облучения, исследуется степень работоспособности людей в боевых условиях. Например, пушка стоит на исходной позиции, а расчет в укрытии. После атомного взрыва, пушка получила какую-то дозу радиации, расчет нет, но неприятель начинает движение и расчет работает у орудия, которое имеет большой фон.
– Здесь учитывается скоротечность боя и степень радиоактивности оружия?
– Естественно.
– И так же зеки прикручиваются к пушке?
– Не совсем. Вот смотрите. Видите, зек стреляет из автомата холостыми патронами. Он не привязан, просто если повернется, его пристрелят. Автомат его дышит сотнями рентген, он не знает этого и поэтому рад, что жив.
– Но здесь-то живых остается больше?
– Нет. Они только в больнице дольше живут.
– Неужели для них нельзя было придумать скафандр?
– Извините, товарищ майор, чего вы привязались к этим скафандрам. Мы за счет этих смертников, вырабатываем формы выживания других бойцов.
– Так может быть дать этим бойцам скафандр и они будут дольше жить.
– Что бы им что-то дать, надо кого-то принести в жертву. Вы что думаете, что мы и другие институты не занимаются этой проблемой. Да полно. Нам присылают десятки скафандров на испытание, большинство их в могильнике. Есть предел, когда в них еще можно работать, а мы проводим исследования выше предела и как раз в проклятом могильнике у нас такая обстановка.
Пришло время обеда и мы пошли в столовую. Подполковник, проводив меня до дверей, извинился и попросил удалиться для переговоров с Фроловым. Я разрешил. В столовой было немного народа и я получив свой поднос с едой, уселся за свободный столик.
– Можно к вам.
Передо мной стояла с подносом Ира.
– Пожалуйста.
– Ну вы и навели шорох среди наших. Там главный с ума сходит. Подняты все конструктора и рабочие мастерских с поселка. Сейчас дополнительный поезд привезет их сюда.
– А чем вы занимаетесь вечером?
– Как это? Вы про наш досуг? Да ничего не делаем. Кто дома, телевизор смотрит, кто в доме культуры, а большинство в основном пьет.
– А вы?
– Я... Я читаю. Читаю книги. Телевизора у меня нет, а в дом культуры не тянет.
– Там что, пристают здорово?
– Конечно, особенно солдаты и офицеры. Хочешь жениха на одну ночь, пожалуйста, иди в клуб.
– Так вы не за мужем?
– ... Я была за мужем, но муж умер здесь, получив большую дозу радиации.