Наречённая ветра
Шрифт:
— Я разбужу тебя на рассвете.
— Угу, — Эвинол еле разомкнула губы, чтобы ответить.
— Эви, проснись! Вставай же!
Она с трудом открыла глаза, не понимая, где находится. Окружающая темнота дрожала от грохота. Отчего-то было жарко, трудно дышать и хотелось пить. Но не так сильно, как спать. Считая всю эту кутерьму недостойной внимания, Эви вновь закрыла глаза и натянула одеяло на голову.
— Эви, проснись, говорю тебе! — Инослейв вновь безжалостно вырвал ее из мира снов, куда она успела вернуться на мгновение.
— Ну, чего тебе? — жалобно протянула
Грохот продолжался. Похоже, кто-то ломился в их дверь. Или в соседнюю.
— Господа, горим! Пожар!
Мутное сознание не желало различать сон и реальность, оно жаждало лишь одного — тишины. Сквозь сон Эвинол ощущала назойливое тормошение: ее крутили, хватали, куда-то тащили. Очнулась она от резко нахлынувшего холода. Инослейв стоял на подоконнике и держал ее на руках, закутанную в одеяло, за которое она так упорно боролась. Темнота комнаты теперь освещалась рыжими всполохами. Оранжевые языки лизали дверь, яркими ручейками бежали по полу.
— Что это? — уже задав вопрос, она поняла, как глупо он прозвучал.
— Это пожар, Эви. Давай спустимся.
Они спустились вниз и, обойдя здание, оказались напротив входа.
Вокруг горящей гостиницы толпился народ. Тут были и перепуганные, кое-как одетые постояльцы, и соседи, и праздные зеваки. Пара мужчин сдерживала хозяина, порывавшегося ринуться внутрь, спасать свое добро. Из обрывков звучавших вокруг взволнованных разговоров не составило труда понять, что произошло. Двое постояльцев, засидевшись в общем зале допоздна, повздорили и устроили драку. Один из дерущихся ненароком перевернул скамью так, что она одним концом угодила в очаг. Сухое дерево быстро занялось, и огонь перекинулся дальше.
Хозяин перестал рваться внутрь и теперь громко выл, протягивая руки к охваченному огнем зданию. Пламя рвалось из окон, плясало по крыше, временами выбрасывая снопы искр, заставлявших толпу подаваться назад.
— Инослейв, ты можешь чем-то помочь? — тихо спросила Эвинол.
— Эви, хорошая моя, все, что может сделать ветер при пожаре, — раздуть пламя. Не думаю, что такая помощь нужна хозяину гостиницы и уж тем более — владельцам соседних домов. Пойдем отсюда, нам пора.
— Подожди.
Она оставила Инослейва и начала протискиваться к несчастному владельцу гостиницы. Он по-прежнему выл в голос, и привлечь его внимание оказалось не так-то просто. Когда же он все-таки поднял на нее лицо со следами копоти и бессмысленным взглядом, Эви сняла с пальца перстень и вложила в пухлую руку. Это кольцо с непомерно большим сапфиром в окружении бриллиантов надел ей на палец Айлен Райн’яр в день их свадьбы. Она бы давно сняла перстень, который не нравился ей сам по себе и, кроме того, напоминал о самом ужасном дне ее жизни, но просто-напросто забыла о нем. И вот теперь нелюбимому обручальному кольцу нашлось неожиданное применение. Возможно, гостиницу на него и не отстроишь, но уж бедность и голод бедняге не грозят.
Эвинол заметила, что слишком много глаз уставились на нее и поспешила назад. Пройдя пару шагов, она врезалась в Инослейва. Он довольно бесцеремонно взял ее за плечо и потащил из толпы.
— Надо отдать тебе должное, принцесса, ты кутаешься в это одеяло с поистине царственным достоинством. И столь же величественно разбрасываешься драгоценностями. Может, сразу скажем этому сброду, что перед ними королева Илирии?
Она вспыхнула, но промолчала. Инослейв был по-своему прав. Не так-то просто будет объяснить ему причину своего поступка. Она просто молча позволила увести себя подальше от пожара и сборища людей. Едва оказавшись в темноте, которая казалась еще более густой после света пламени, Инослейв подхватил ее на руки и поднялся в воздух.
— А если нас увидят? — испугалась Эви.
— И что? — беззаботно отозвался ветер. — Или не поверят глазам, или побоятся сказать другим, опасаясь, что их сочтут сумасшедшими. А если даже и начнут указывать пальцами, нам-то что за дело? Не поймают же нас, как бабочек в сачок!
— К чему тогда были твои упреки, что я могу выдать себя?
— Не бери в голову, я просто хотел побыстрее тебя оттуда утащить.
Улицы внизу сменились портовыми видами, а затем началось море. Они удалялись все дальше от берега. Черная полоса пролегла между ними и огнями города, оставшегося позади. Сначала столица Кьерры казалась Эви скопищем опрокинутых на землю созвездий, потом — стаей светлячков, а под конец — россыпью искр, как те, что кружили вокруг во время пожара. Через некоторое время берег и вовсе пропал из виду.
Над морем поднялась луна, вымостив серебряную дорожку, теряющуюся вдали. Сиявшие в небе звезды казались ярче и крупнее, чем те, что светили над обителью Инослейва. Однако на этот раз удивительная красота мира не трогала Эвинол так сильно, как обычно. Сказывались усталость и переживания. Вместо того чтобы наслаждаться ночным полетом над морем, она мечтала поскорее оказаться в своей спальне в башне Инослейва, которую теперь считала домом.
Путь над морем казался Эви бесконечным. Она несколько раз закрывала глаза, проваливаясь в какое-то странное подобие сна. Инослейв то становился ветром, чтобы согревать ее, то снова принимал человеческий облик, занимая Эвинол разговорами. Созвездия тускнели и меняли положение, луна медленно опускалась за горизонт, небо и море постепенно светлели. В глазах Эви все смешалось и расплывалось черно-серыми пятнами. Она даже не заметила, когда на границе моря и неба появилась темная полоска илирийского берега.
— Потерпи, маленькая, скоро будем дома, — ласково проговорил Инослейв.
— Дома, — эхом отозвалась Эвинол, уже почти не веря, что в мире есть что-то кроме бесконечного пути над морем.
В обители ветра они оказались внезапно. Эви обреченно думала, что им еще лететь и лететь, когда прибрежные воды сменились родным горным пейзажем.
— Как так? — у нее даже нашлись силы удивиться.
— Я могу попасть домой из любой точки своих владений. Неужели ты ничего не ощутила при переходе?
— Ну, если я должна ощутить что-то, помимо жуткого головокружения и пляски мутных пятен перед глазами, то значит, ничего.
— Ох, бедная моя! Сейчас же уложу тебя.
— Подождет! — раздался знакомый холодный голос.
— Тантарин?! — Инослейв опешил, столкнувшись с незваной гостьей.
А Эви было уже все равно, ее лишь злило, что приход богини северного ветра отсрочит долгожданную встречу с постелью.
— Чего тебе здесь нужно?
— Пришла сказать, что пока ты со своей куклой бродил по землям Инниаль, пропали все наши братья и сестры.