Нарисуем, будем жить
Шрифт:
Ладки, головоломки и кроссворд. Настоящий экстаз! Политическую верхушку, по моему мнению, можно было и не печатать в каждом выпуске.
— Надо хоть ради интереса почитать, что эти дядьки принимают каждую неделю. Надеюсь не на грудь? Хи-хи. Модели блин. Риксон, ты не в курсе?
— Конечно в курсе, я же редактирую, — невозмутимо ответил художник и добавил с ехидной усмешкой: — А вон тот дядька справа мой отец.
— Вай! Еще один лорд Фартон? Везде свои люди, — коря себя за длинный язык, усердно пролистала
— Я человек творческий, папа это понимает и возлагает все надежды на племянника. Вансэлю еще двенадцать лет, но в политике мальчишка разбирается лучше меня.
— Братья обменялись сыновьями и никакого конфликта вот молодцы, — хихикнула я и восхитилась иллюстрацией долистав, наконец, до нужной страницы. Почему то в готовом издании все смотрится более шикарно. — Красота! С веером стало еще прекрасней.
— Да-да, он отлично довершил образ, — согласно покивал художник. — Мечтаю увидеть живую девушку в платье такого фасона. Как думаешь, решится кто-нибудь?
— Запросто! Могу посодействовать. Шепну графине Зирель, что лапочка маркиз женится на красотке с открытыми плечами и дело в шляпе.
— Не вздумай! Я пошутил, — грозно рыкнул завидный жених и тяжело вздохнул. — Я за Тимку немного переживаю, не порвали бы его девицы на сувениры.
— Ты что? Это плохая примета счастье убежит, — уверенно сообщила я.
— Так об этом нужно было в главе написать, — экспрессивно упрекнул помред, нажимая на слово «нужно».
— Ты редактировал, мог бы и подсказать, — ответила ему тем же, повысив голос. — Слушай, теперь и я заволновалась.
— Вот сходите и проверьте, — неожиданно предложил главный редактор, — нечего здесь нервы мотать.
Я взглянула на часы, висящие на стене.
— До обеда еще полтора часа. Рабочий же день.
— Какие из вас работники сегодня? Кыш, — хмуро рявкнул босс.
На этой неделе он рискнул сразу напечатать в два раза больше, не дожидаясь курьеров с записками, и заметно волновался. Вдруг поспешил, тираж не раскупят, поэтому сидел злой как бобик и срывался на подчиненных. Хотя, мы не в накладе. Переглянулись, похватали сумки и поспешили удалиться.
— И где Тимку искать в огромном городе? Куда пойдем, Риксон? — обратилась за советом к товарищу, оказавшись за воротами редакции.
— Просто пойдем. К рынку, наверное. Вон смотри, на лоточника покупатели наседают, — кивнул на пеструю очередь парень и предложил ехидным голосом: — Идем, глянем, чем народ интересуется.
Ой, как интересно. Что дядя нервничает, не понимаю. Читателей мы уже заинтриговали.
Из толпы осаждающей торговца прессой выбрался солидный усатый мужчина и принялся на ходу перелистывать страницы, бормоча себе под нос:
— И где? Ну, где? — не найдя интересующую его тему
— Что где, уважаемый? — проявил недюжинное любопытство Риксон, внимательно разглядывая мужчину и купленный им журнал.
Я так вообще дар речи потеряла. В руках держит «Столичную жизнь» и чего-то найти не может. В
этом номере развлечений на любой вкус. Что он ищет то? Список завидных холостяков Аргеты?
Кстати хорошая идея можно составить развлечения ради, пусть народ выбирает, голосует.
— Как что? — в свою очередь удивился столичный житель и постучал ладонью по свежей прессе, словно пытаясь выбить из нее признание. — Обещали статью о том, как правильно подстричь усы. И
где?
— Кто обещал? — ахнула я.
Народ в очереди заинтересованно прислушался.
— Говорили, — туманно ответил усач, одновременно пролистывая страницы и пугая угрозами: — Я буду жаловаться главному редактору! — Затем перевернул еще одну страницу и громко с выражением простонал: — Оооо! Какое платье!
Получилось басовито и очень чувственно. Девицы ломанулись к торговцу с удвоенной силой нечаянно прихватив с собой моего утратившего бдительность коллегу и впечатав его в прилавок.
Образно выражаясь, парня зацепило взрывной волной. Риксон, поминая фликусов, невежливо растолкал локтями дамочек, поправил рукой растрепавшиеся волосы и, перекрывая общий гомон, задиристо крикнул торговцу:
— Мне «Светскую жизнь»!
Продавец свежей прессой на секундочку замер, соображая, что от него требуют и даже переспросил.
Затем вытащил из коробки неходовой товар и сунул странному покупателю. Женщины осуждающе зафыркали и с легкостью выпихнули предателя из своих тесных рядов, придав тому ускорения тычками и смешками.
— Три рецепта! — восторженно взвизгнула очередная покупательница, и очередь снова хлынула к продавцу.
— Вот, — помахал перед моим лицом неожиданным трофеем потрепанный, но счастливый провокатор и хихикнул, — учись, как публику шокировать. Чуть не прокляли.
На обложке устаревшего две недели назад издания крупным планом были изображены члены палаты лордов, а заголовок гласил, что они снова что-то приняли. Свежо.
— Ну-ка, ну-ка, — я остановила рукой мельтешение детища конкурентов и протянула голосом заправской обиженной ябеды: — Фии, Рикс, они не напечатали твоего паа-пуу…
Риксон поднес обложку к глазам, убедился, что родителя действительно затерли на задний план, и скривил губы в презрительной усмешке.
— Как это мелко! — высокопарно воскликнул молодой человек и отправил журнал в ближайшую урну.
— Какая мелкая месть Фартонам!
— Ничего глубже не придумали, — поддержала я коллегу, проследив взглядом за траекторией полета