Нарисуй мне любовь
Шрифт:
Кто же все-таки заснял нас с Гарри? Ведь нужно было установить камеру, то есть прийти в мастерскую, когда там никого нет. И потом унести её. А если она все ещё там? Если человек после этой серии фото опять её установил? И менты не заметили? Маловероятно. Хотя не особенно они искали, тем более решив, что это самоубийство. А камера должна быть хорошо спрятана. И что? Я даже в мастерскую зайти не могу, так что все эти мысли яйца выеденного не стоят.
Понедельник начался со звонка Марины Евгеньевны. Часы показывали восемь утра, и, снимая трубку, ничего хорошего я не ожидала услышать. Марина Евгеньевна растерянно заявила, что некоторое время мне не стоит появляться на работе.
– Какое некоторое? – не удержалась я.
– Пока не могу сказать. Я с тобой свяжусь, Алиса, считай, что у тебя отпуск.
– Бессрочный? – хмыкнула я.
– Мне жаль, что так вышло.
И она повесила трубку. Отлично, мадам Николаева работает, не покладая рук. Обещала выгнать с работы, и вот пожалуйста. Зря я, конечно, к ней тогда поперлась. Тоже нервы зашалили, только не учла, что у дамы связи и злопамятность.
Так, денёк зашибись начинается. Работы нет, Андрей не отвечает, ещё что-нибудь прилетит или можно начинать наслаждаться?
Прилетело. В десять, когда я уже стояла в дверях, чтобы отправиться к Андрею на работу, меня застал звонок Шаврова. Он просил подъехать в отделение, как появится возможность. И я отправилась к нему, решив, что это сейчас важнее. Надо же понять, что ещё подкинула судьба.
Шавров выглядел свежо и был бодр, кажется, у него выходные прошли хорошо. Указав на стул, спросил:
– Кофе хотите?
– Нет, спасибо, – я улыбнулась, он, усевшись с кружкой горячего напитка напротив меня, сказал:
– Имел честь сегодня беседовать с Натальей Ивановной Николаевой, знакома она вам?
Понятно. Даже неинтересно, что будет дальше.
– Знакома.
– Она утверждает, что вас с погибшим Игорем Крестовым связывали отнюдь не дружественные отношения.
– Ей откуда знать? – сложила я на груди руки.
– А связывали?
Я вздохнула. Вроде сама же решила идти сдаваться, так нет, и тут опередили.
– Связывали.
– Интересно. А почему же вы не сказали об этом, а соврали, будто просто дружили?
Я снова вздохнула.
– Понимаете, Александр Витальевич, я не хотела, чтобы о моих с Гарри отношениях узнал один человек.
Шавров вопросительно вздёрнул бровь.
– А именно?
– Скажем так, у меня есть мужчина помимо Гарри.
Следователь, откинувшись на стуле, скрестил руки, рассматривая меня с интересом.
– И рвать с этим мужчиной отношения вы не планировали? – задал вопрос.
– Нет. Я не собиралась долго встречаться с Гарри.
Шавров немного помолчал. Взяв кружку, отпил кофе, и потом высказался, качая головой:
– Да, если честно, не ожидал, Алиса Александровна. А сейчас ваш мужчина в курсе?
– А что?
– Хотелось бы с ним побеседовать.
– Зачем? – нахмурилась я. – Дело же ясное, Гарри перебрал с наркотой, причём тут мой мужчина?
– И все-таки, – он смотрел, ожидая ответа.
Если он узнает, кто мой любовник, станет ещё хуже. Андрея притянут к этому делу, Наталья возненавидит меня окончательно, к тому же после ссоры ещё неизвестно, захочет ли вообще Андрей общаться со следователем и что ему наговорит. Надо все хорошенько обдумать.
– Нет, он не в курсе. Могу я для начала сама с ним поговорить? – спросила Шаврова. Тот кивнул, написав на листке номер телефона, протянул мне.
– Пусть ваш мужчина свяжется со мной в ближайшие пару дней. Или мне придётся найти его и самому с ним связаться.
– Я вас поняла, – ответила хмуро, убирая листок. Иными словами, они встретятся, чего бы это ни стоило. – Я могу идти?
– Ещё пара вопросов. Вы ведь воспитывались с Кириллом Воронцовым в одном детском доме?
– А это тут причём?
– Алиса Александровна, вы можете просто отвечать на вопросы, а не юлить?
– Хорошо, – поджала я губы, – да, мы из одного детдома.
– Какие у вас были отношения?
– Мы встречались.
– Даже так. Вы любвеобильная особа, – я не стала это комментировать. – И что? Как сложились ваши отношения после выхода из детского дома?
– Никак. Мы перестали встречаться ещё в его стенах. Потом я поступила в институт и больше о Кирилле не слышала.
– И вам неинтересно было, где он, чем занимается?
– Он, что, тоже умер? – брякнула я.
– Живой, – хмыкнул Шавров, – ладно, Алиса Александровна, идите. Я жду звонка вашего возлюбленного.
Ждите-ждите. Я сама была бы не прочь с ним поговорить. Только вот он трубку не берет. Андрей снова не ответил, и я задумчиво побрела по дороге. Шавров сумел удивить, и вовсе не связанными с Гарри вещами. Точнее, людьми. Какого черта его заинтересовал Кирилл? А вдруг они с Гарри все-таки знакомы? И следователю показалось странным, что… Вот именно, что тут странного?
К черту Кирилла, надо думать, что делать. Андрей на связь не выходит, даже если я его подкараулю, боюсь, он вряд ли захочет помочь. С него станется от обиды сказать, что он меня вообще не знает. Но больше меня пугала Николаева. Гарри за глаза, а тут ещё муж. Она меня в землю зароет.
И тогда я решилась. Будем пытать удачу, вариантов немного, точнее, вовсе нет, кроме одного. Жутко сомнительного, но все же возможного.
На маршрутке я доехала до центра и вскоре ждала ответа, слушая гудки домофона. Их было слишком много, чтобы вселить надежду, и когда я уже решила уходить, сонный мужской голос ответил: