Народная история России. Том II. Устои советскои? диктатуры
Шрифт:
Великодержавники не любят писать о скупке купцами целых деревень для работы на мануфактурах, фабриках и заводах. И это неудивительно. Эксплуатация на большинстве производств была абсолютно бесчеловечной. Другая причина стыдливости заключается в том, что Пётр I лично узаконил принудительный труд указом 18 января 1721 года. [14] , [15] В нём император разрешил фабрикантам (шляхетству и купецким людям) покупать деревни для их заводов, „токмо под такою кондициею, дабы те деревни всегда были уже при тех заводах неотлучно.“ [16]
14
Полное Собрание Законов Российской Империи с 1649 года, Т.6, 1720–1722, Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, СПб., 1830, стр. 311
15
Туган-Барановский М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Т.I. Историческое развитие русской фабрики в XIX веке, Книга по требованию, Москва, 2015, стр. 24-25
16
Полное
Блюстители карамельной старины также не любят употреблять слова „рабство“ и „работорговля“. Они настойчиво прячутся за терминами „договор“, „помещичье замлевладение“, „обязанности сословий“ и „крепостная зависимость“. [17] У ревнителей традиционных ценностей нет ни малейшего желания обсуждать вековую практику разлучения семей крепостных при продаже и дарение мужских и женских душ в подарок на именины. [18]
В своих трудах империофилы обходят стороной главную тему Крепостного строя: тотальное обесчеловечивание общества. Прокремлёвских государственников не интересует рутинная практика обмена людей на мебель, часы, собаку или лошадь. Не трогают их ни газетные объявления о продаже дворовых людей, ни проигрывание крепостных в карты. [19]
17
История России. 1801–1914. 9 класс / К. А. Соловьёв, А. П. Шевырёв, под ред. Ю. А. Петрова, Пятое издание, Русское слово, Москва, 2019, стр. 6, 10-12
18
Никитенко А. В. Моя повесть о самом себе и о том, "чему свидетель в жизни был": записки и дневник (1804–1877 гг.) / Под редакцией, с примечанием и предисловием М. К. Лемке, Т.1, СПб., 1905, стр. 33-34
19
Азарт: Еженедельный иллюстрированный журнал игр и спорта, общественно-политической сатиры и юмористики. 1907. № 2. СПб. стр. 19
Между тем подобная практика была свазана с небывалым унижением, разрывом социальных контактов и неизгладимой душевной травмой. Автор дореволюционного журнала „Азарт“ констатировал, что крестьяне сплошь и рядом, просыпаясь утром, узнавали, что они, по прихоти хозяина, проиграны другому лицу и переходят в его собственность. Журналист продолжил: „Дворовые девки, особенно красивые, шли на карту иногда за колоссальную сумму, и на ряду с этим шли охотничьи собаки и лошади.“ [20]
20
Азарт: Еженедельный иллюстрированный журнал игр и спорта, общественно-политической сатиры и юмористики. 1907. № 2. СПб. стр. 19
Многолетнее сексуальное насилие развратных помещиков над женской прислугой, зачастую несовершеннолетней, также сбрасывается со счетов. [21] Ряд помещиков вводил у себя в деревнях практику средневековых баронов Ius primae noctis (Право первой ночи). [22] Они принудительно лишали своих крепостных крестьянок девственности, то есть попросту насиловали их. [23]
В учебниках истории не объясняют, что именно из-за барского разврата в Российской империи был такой высокий спрос на „ладных“ девушек. Между тем писатель А. Н. Радищев констатировал, что деревенские девушки „в глазах старых и молодых суть твари, созданные на их угождение.“ [24]
21
Беляев А. П. Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном, 1805–1850, Издание А. С. Суворина, СПб., 1882, стр. 156
22
Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века. Т.1, СПб., 1888, стр. 216-217
23
Туманов М. Н. Влияние русской литературы второй половины XVIII века на общественные нравы, законодательную деятельность правительства и государственное управление, Типо-лит. Х. Н. Лаго и K°, Керчь, 1905, стр. 89
24
Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Вольность, Наука, СПб., 1992, стр. 407
Крепостные крестьяне не могли защитить ни своих супруг, ни дочерей от похоти хозяина. [25] Как констатировал автор известного дневника А. В. Никитенко, помещик мог безнаказанно лакомиться каждой красивой женой или дочерью своего вассала, как арбузом или дыней со своей бахчи. [26]
Наконец, монархисты и державники помалкивают о физических расправах и надругательствах помещиков над крепостными. [27] , [28] Российские историки-этатисты стесняются писать о вырывании ноздрей, пытках, экзекуциях и засекании кнутом до смерти. [29] , [30] , [31]
25
Врангель Н. Е. Воспоминания: (От крепостного права до большевиков), Книгоиздательство Слово, Берлин, 1924, стр. 30
26
Никитенко А. В. Моя повесть о самом себе и о том, "чему свидетель в жизни был": записки и дневник (1804–1877 гг.) / Под редакцией, с примечанием и предисловием М. К. Лемке, Т.1, СПб., 1905, стр. 33
27
Воспоминания
28
Врангель Н. Е. Воспоминания: (От крепостного права до большевиков), Книгоиздательство Слово, Берлин, 1924, стр. 29-31
29
Беляев А. П. Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном, 1805–1850, Издание А. С. Суворина, СПб., 1882, стр. 155-156
30
Записки Г. С. Винского // Русский архив. Историко-литературный сборник. Выпуск 1. Типография Лебедева, Москва, 1877, стр. 181-182
31
Никитенко А. В. Моя повесть о самом себе и о том, "чему свидетель в жизни был": записки и дневник (1804–1877 гг.) / Под редакцией, с примечанием и предисловием М. К. Лемке, Т.1, СПб., 1905, стр. 36
Ежедневная практика варварского насилия разрушает миф о „патриархальности“ и „отеческой заботе“ помещиков над своими крестьянами. В XVIII веке даже Михаил Ломоносов называл крестьян „живыми покойниками“. [32] Учёный с беспокойством писал о том, как с пограничных мест люди бежали от болезней, убийств, солдатских наборов и „помещичьих отягощений крестьянам“. Крестьяне были вынуждены искать убежище в соседних государствах, особенно в Польше. [33]
32
Ломоносов М. В. Письмо покойного Михаила Васильевича Ломоносова к Ивану Ивановичу Шувалову, Типография Департамента Народного Просвещения, СПб., 1819, стр. 36
33
Ломоносов М. В. Письмо покойного Михаила Васильевича Ломоносова к Ивану Ивановичу Шувалову, Типография Департамента Народного Просвещения, СПб., 1819, стр. 36
Императоры и императрицы были хорошо осведомлены о садистских избиениях и издевательствах помещиков над прислугой. В записках Екатерины II о 1750 годе отмечено, что предрасположение к деспотизму прививается с самого раннего возраста к детям, которые видят, с какой жестокостью их родители обращаются со своими слугами: „Ведь нет дома, в котором не было бы железных ошейников, цепей и разных других инструментов для пытки при малейшей провинности тех, кого природа поместила в этот несчастный класс, которому нельзя разбить свои цепи без преступления.“ [34]
34
Записки Императрицы Екатерины Второй, Издание А. С. Суворова, СПб., 1907, стр. 174-175
Разумеется, природа никого не помещала в класс рабов. Экономическое закабаление преднамеренно закреплялось самодержцами и правящим классом законодательными методами. Как и в прошлые столетия, в наши дни казённая историография вычищает из сознания всё постыдное, преступное и лживое. Вместо этого на передний план выдвигается череда „достижений“ царских династий. Завоевания преподносятся публике в предельно верноподданических тонах.
Продвижение идеологемы „Православие, Самодержавие, Народность“ сопутствует идеализации российской монархии и восхвалению имперского мировоззрения. Под давлением пропаганды российский общественный дискурс всё больше сдвигается в правый политический угол, к идее абсолютизма.
Под властью единороссов отличительными особенностями публичных дискуссий стали ярый антиинтеллектуализм, великодержавный шовинизм и ненависть ко всему прогрессивному. Ультраконсервативное отношение к прошлому и мракобесие, насаждаемые прокремлёвскими партиями и клерикалами в обществе, демонтируют останки модернизации. Они также внушают социальный конформизм и категорическое отрицание демократической парадигмы.
Достаточно вспомнить, как осенью 2013 года группа историков и общественных деятелей обратилась к министру культуры России В. Р. Мединскому и директору Государственной Третьяковской галереи с просьбой убрать в запасники знаменитую картину Ильи Репина „Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года.“ По словам квасных патриотов, в замечательном собрании галереи был „ряд картин, содержащих клевету на русский народ, на русское государство, на русских благочестивых Царей и Цариц.“ [35]
35
Обращение к Министру культуры России Мединскому Владимиру Ростиславовичу и Директору Государственной Третьяковской галереи Лебедевой Ирине Владимировне, из http://www.rus-svyat.ru/publications/118/1/
Прежде всего, для авторов обращения речь шла о „мерзкой, клеветнической и ложной“ картине Репина. Реакционеры потребовали, чтобы талантливая картина „перестала оскорблять патриотические чувства русских людей, любящих и ценящих своих предков и выражающих им благодарность за создание великой могучей державы – Русского Православного Царства.“ [36]
Обскурантистам в их требовании отказали. Но число запретов, связанных с историческим наследием, лишь увеличилось. Закон Яровой с его криминализацией распространения „заведомо ложных сведений“ о деятельности СССР во время Второй мировой войны значительно расширил пространство цензуры. [37]
36
Эта картина оскорбляет патриотические чувства русских людей Ученые-историки и общественные деятели просят убрать картину И. Е. Репина об убийстве царем Иваном Грозным своего сына в запасники, 02.10.2013, из https://ruskline.ru/news_rl/2013/10/02/eta_kartina_oskorblyaet_patrioticheskie_chuvstva_russkih_lyudej/
37
«Заведомо ложные сведения о деятельности Советского Союза» Россиянин осужден по «закону Яровой» за репост статьи о том, что СССР оккупировал Польшу, 1 Июля 2016, из https://www.znak.com/2016-07-01/rossiyanin_osuzhden_po_zakonu_yarovoy_za_repost_stati_o_tom_chto_sssr_okkupiroval_polshu