Народная поэма "Фелиста"
Шрифт:
И звонок приятной лаской
позвонил, как будто в сказке,
захлебнулся, залился,
времени терять нельзя!
Трель звонка слышна везде,
что-то екнуло в п@зде
и Фелиста, воспылав,
к двери бросилась стремглав.
Ворвалась, закрыла шторы,
повернула все запоры,
лифчик на диван метнула,
сбоку молнию рванула
и в мгновение была
в том, в чём мама родила.
Спиридон,
на Фелисту наскочил,
обнажив огромный член,
что кончался у колен,
а затем всё также быстро
повалил на пол Фелисту,
и, чтоб знала - кто такой,
ей в п@зду залез рукой.
Но Фелиста промолчала -
ей понравилось начало.
Улыбнулась как-то скупо,
обхватила ртом залупу,
стала всасывать тот член,
что кончался у колен.
Вот исчезло пол конца,
вот ушли два яйца,
и залупа где-то ей
щекотала меж грудей.
Спиридон кричал: - Ай, сладко!
–
и сжимал рукою матку.
Глаза девицы горели,
х@й ломал ей что-то в теле,
кисть руки п@здою сжала,
так, что чуть не поломала.
Приутихли, раскатились.
отдохнули, вновь сцепились.
Вот Фелиста встала раком,
он свой х@й ей вставил в сраку,
и п@зду двумя руками
молотить стал кулаками.
А она за яйца – хвать,
словно хочет оторвать.
Цвета белого стекла
сперма на ковер стекла.
Снова отдых, снова вспышка,
у него уже отдышка,
а она его @бёт,
и кусает, и скребёт,
и визжит, и веселится,
и п@здой на рот садится.
Он вонзает ей язык,
что могуч так и велик,
и мычит: - Подохну тут,
а часы двенадцать бьют...
Кровь и сперма - все смешалось,
но Фелиста постаралась,
вырвала, в конце концов,
Кторову одно яйцо.
А потом с улыбкой глупой
отжевала край залупы,
он кричит: - Кончаешь, нет?
А она ему - минет,
чтоб заставить х@й стоять
и @бать, @бать, @бать!
– Утром, труп его остывший
осмотрел я, как прибывший
из Москвы криминалист, -
так закончил журналист
свой рассказ печальный очень
и добавил: - Между прочим,
с нами следователь был,
очень юн и страшно мил.
Побледнел он, покраснел,
на девицу не глядел.
так, не глядя, к ней склонился,
лицом сильно изменился,
изо рта её извлёк
х@я жеваный кусок.
Потом задал ей вопрос: -
За@бли его. За что-с?
И ответила Фелиста: -
Кторов был артиллеристом,
рядом с нами жил на даче
и умел решать задачи…
Часть 2
Время шло, прошло лет пять,
мой попутчик мне опять
как-то встретился под Сочи,
мы обрадовались очень
нашей встрече. И всю ночь
стали новости толочь.
А когда бледна, полна
над землей взошла Луна,
звезды на небе застыли,
он спросил: - Вы не забыли
мой рассказ, когда Фелиста
за@бла артиллериста?
В миг с меня сошла усталость,
я спросил: - А что с ней сталось?
– Значит, помните, гляжу,
что ж, хотите, расскажу?
Затаив свое дыханье,
я в момент обрел вниманье
и в течение рассказа
глазом не моргнул ни разу.
Вам второй его рассказ
я поведаю сейчас...
– Если помните, там был
следователь - юн и мил,
он с Фелисты снял допрос,
и с собой в Москву увез,
сдал в "Бутырку" под расписку,
сел потом писать записку
о своей командировке
в кабинете на Петровке.
Только потерял он суть:
то в глазах всплывала грудь,
то большие ягодицы
арестованной девицы,
то огромные сосочки -
встал отчёт на мертвой точке.
Х@й вставал, мешая мысли,
а его сомненья грызли -
всё ли сделал для отчёта,
нет в допросе ли просчёта,
за ту держится ли нить?
Надо передопросить!
Так решив, отчёт порвал
и в "Бутырку" побежал.
А Фелиста, будто знала,
молча с табурета встала,
также молча подошла
и дыханьем обожгла: -
Умоляю, помогите.
всё отдам, что захотите,
лишь спасите от тюрьмы,
с детства я боялась тьмы
и пугаюсь скрипов, стуков!
А рука ползла по брюкам,
жадно х@й его искала,
по щеке слеза стекала,
вдруг присела. Нежный рот
из ширинки х@й берет
и засасывает славно,
чуть его качая плавно.
Следователь вмиг вспотел,
видит бог - он не хотел!
Против воли вышло это